Взяла лицо Полины в ладони, пытаясь переключить внимание, но она смотрела будто сквозь меня. В следующий момент и вовсе отстранилась, выглядывая что-то в стороне. Оказалось сумку, которую в истерике уронила на асфальт.

Я беспомощно проследила, как подруга подбежала к ней и торопливо вытащила телефон. Трясущимися руками, сделав вызов, она замерла, в ожидании ответа:

– Дима! Дима помоги-и… – взвыла Линка, зажмурившись от слез. – М-миша уехал… я не знаю, что делать!.. Прошу останови его!

Сбитым голосом, путаясь в словах, она кое-как рассказала брату о произошедшем. Я не слышала, что он ответил, но подруга оживленно закивала и выдохнула в голос, будто с облегчением, прежде чем опустила телефон. Затем сразу потянулась обнять меня.

– Он поможет… – сказала дрожащим голосом мне в плечо.

Поглаживая ее волосы, я резонно отозвалась:

– Иначе и быть не могло.

Я просидела на скамейке с Полиной, которая изводилась от нервного ожидания около часа. Миша не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. В конце концов, за подругой приехал брат. Один, но с хорошими новостями.

– Я остановил его. Все в порядке, – успокаивающе сообщил он, выйдя к нам из машины.

Они с Линкой обнялись, наконец-то, ломая холодную стену недопониманий. Затем Димка велел нам садиться в машину.

– Я не хочу домой… – грустно вздохнула подруга, когда серый джип выехал с территории универа.

Однако ее брат строго возразил:

– Кто сказал, что я тебя туда повезу? Будешь пока жить у меня.

Лина благодарно на него посмотрела, а я вдруг вспомнила, что у Димы с отцом давно натянутые отношения. Теперь же все в разы накалилось, так что его решение было понятно.

Скоро машина притормозила у моего дома. Тепло попрощавшись с подругой, я поднялась в квартиру, где успела только поесть, немного подготовиться к учебе и собрать вещи на ночевку. Женя позвонил раньше и сказал, что уже едет за мной.

Перед уходом я зашла на кухню, где Света готовила ужин. Она продолжала играть в молчанку – даже не рассказала мне, как прошло ее собеседование. Я смущенно предупредила, что не буду сегодня ночевать дома, но тетка ничего не ответила. Лишь поджала губы.

В груди садануло. Я не могла вот так вот уйти… Не удержалась и подошла обнять ее. Света не оттолкнула меня, но заметно напряглась.

– Пожалуйста, хватит морозиться! – попросила я, утыкаясь носом в ее худое плечо. – Понимаю, что ты злишься и переживаешь обо мне, но… так тоже нельзя!

Шумно втянув носом воздух, она отстранилась, и посмотрела мне в глаза.

– Позволь мне самой решать, как реагировать. Я не буду вести себя так, как тебе удобно!

– Ладно… – тихо отозвалась я, понуро опустив голову.

Света отошла к холодильнику, взять продукты, а мне оставалось только уйти. Но возле двери, я вдруг услышала строгое:

– Чтоб на связи была!

Оглянувшись, не сдержала улыбки, на которую тетка закатила глаза.

– Иди уже. А то твой засранец под окнами весь изведется!

Кивнув, я поторопилась в коридор одеваться. Это был хоть какой-то шажок к нашему примирению, поэтому из подъезда я выпорхнула с радостным настроением.

Женька действительно уже ждал и стоял возле машины. Я запрыгнула на него, как обезьянка, но он легко удержал меня и согрел поцелуем.

– Привет!

– Привет, любимая. Ты только не пугайся…

Разумеется, я сразу напряглась.

– В смысле?

Опустив меня на ноги, любимый открыл пассажирскую дверь спереди.

– Блин, чуть не забыл… – Он что-то взял с сиденья и обернулся ко мне.

Я ахнула, увидев шикарный букет красных роз, которые Женька учтиво протянул.

– Не такие уж они и страшные, – резонно заметила, широко улыбаясь и втягивая нежный аромат.

– А я не об этом.

Он посторонился, давая мне увидеть здоровую морду черного ротвейлера, который с любопытством высунулся между сиденьями.

– Ничего себе…

Не знаю, на что мой парень рассчитывал, но увидев пса, я оперативно вернула букет в мужские руки и нырнула в салон.

– Ти мой холеси-ий! – протянула умиленно. – Ти мой сладкий! Как тебя зовут?..

Ротвейлер, конечно, сначала обалдел от моей наглости. Но затем радостно оживился, позволяя мне гладить его ушки, бровки и даже поцеловать в мокрый носик.

– Ты меня поражаешь… – заметил Женька, садясь за руль с неудобной охапкой цветов. – Я думал, ты боишься собак, особенно после того случая со стаей.