— Мы с тобой в фиктивном браке, не надо брать на себя лишнее, — грубо ответил Ян.

Дани не обиделась. Слова о том, что она вонючка могли расстроить ее куда больше.

— Нет такого злодея, который не сделал бы какого-нибудь добра.

— Никто не просил тебя готовить, — хотя аромат еды заставил Яна сглотнуть навернувшиеся слюнки, и руку под одеялом сжать проклятый живот, чтобы он не урчал, мужчина отказывался есть.

— Забери, я не голоден.

— Нет. Если я сейчас унесу эту еду, разве не будет это значит, что твои недобрые предположения имеют место быть? Вот, созерцай.

Дани присела на краюшек кровати у обездвиженных ног Яна и принялась пробовать каждое блюдо. Ух ты, она и впрямь гений готовки! Вкуснотища!

— Можешь успокоиться, здесь нет яда, — с полными как у хомяка щеками пробурчала девушка.

— Такой взрослый мужчина ростом под метр восемьдесят, а боишься меня, маленькой девочки. Ну ты правда думаешь, что я могу тебе как-то навредить? Это же мне самой невыгодно, ну поешь, — Дани округлила свои оленьи глазки и надула губы.

— Метр девяносто один, — Ян прикрыл глаза и со вздохом произнес.

— Что?

— Метр девяносто один.

Дани сначала не поняла, а потом расхохоталась. Вытирая выступившие слезы, она ответила:

— Твой рост метр девяносто один, не сто восемьдесят? Прости, что не знала!

«Чертова женщина! Для мужчины важен каждый его сантиметр! Что она может знать, пффф!» — думал Ян. Его самооценка сегодня претерпела удар.

Даниэлла отсмеялась и оглядела лежащего на кровати мужа. Он был худым, но тело его оставалось пропорциональным. Да, он точно не ниже ста восьмидесяти пяти, сделала она вывод.

— Ладно, это всего лишь число. Разве размер имеет значение?

Ян смотрел на девушку перед ним с холодным выражением на лице:

— Имеет.

— Хорошо, буду знать, — Дани покивала. — Если у тебя все еще сохранилась такая горделивое самолюбие, значит умирать ты не собираешься. А чтобы не умереть — нужно есть.

Дани наколола на вилку кусочек мяса в ароматном соусе и поднесла ко рту мужа.

— Мне тебя покормить или будешь есть сам?

Ян вдохнул запах специй от горячего мяса и сглотнул. Желудок сжался. Ему очень хотелось есть.

Какое-то время в комнате царила тишина. Наконец, мужчина ростом метр девяносто один произнес:

— Я буду есть сам, но поменяй приборы.

Дани победно улыбнулась. Она взяла еды на двоих, так что и приборов тоже было на двоих.

Девушка разложила складной столик для приема пищи в постели и расставила под взглядом внимательных серых глаз своего пациента блюда с приготовленными ею блюдами.

* * *

Дани: «Разве размер имеет значение?»

Ян: «Имеет. Скорость тоже важна.»

Дани: «Что?»

5. «Кто не работает, тот удачно вышла замуж»

«Кто не работает, тот удачно вышла замуж»

Ян осторожно отрезал от большого куска курицы кусочек поменьше и наколов вилкой, отправил себе в рот. С трудом ему удалось сдержать стон удовольствия. Потрясающе вкусно! Она готовила сама? Ян краем глаза взглянул на Даниэллу.

Та с удовольствием уплетала пищу с тарелок на столике рядом с его кроватью, не обращая на него внимания. Мужчина отбросил нож в сторону и жадно принялся за мясо, закусывая салатом и запивая немного остывшим до оптимальной температуры грибным супом.

Дани весело глядела из-под опущенных ресниц за набивающим щеки Яном.

Сам мужчина почувствовал, что его желудок снова пришел в норму. С самого момента аварии он еще не ел с таким удовольствием и аппетитом. Так они и ели, поглядывая друг на друга украдкой.

Дани довольно смотрела на пустые тарелки. Это лучшая награда для повара. Да этот волчище смел все под чистую!

Ян отодвинул пустую тарелку подальше, бросив на стол салфетку, которой вытер рот. Он не позволит этой женщине возгордиться лишь из-за того, что он съел немного еды, которую она приготовила.

— Не вкусно, забери обратно.

Дани уставилась на отвернувшего от нее лицо мужчину, раскрыв рот.

— Теперь я понимаю, что значит двуличие!

Ох, как же зла она была. Дани вскочила на ноги.

— Поверить не могу! — девушка ходила из стороны в сторону.

— Ты же съел все, даже весь соус хлебом собрал!

Ян коротко кашлянул.

— Ну, еда пропадает, а знаешь, по всему миру люди голодают. Выбрасывать пищу — это грех, — мужчина сам не понял, что за бредовые оправдания он нес.