Последние слова моего собеседника звучали откровенной издёвкой. Когда передо мной раздвинулись створки, я чуть не рухнул на тротуар, споткнувшись о порог, настолько ноги дрожали в коленях. Но конвоиры не последовали за мной. Судя по всему, Марли считал, что бежать я не намерен.

Оглядевшись по сторонам, не заметил ли кто моей растерянности, я выпрямился и не спеша двинулся по улице вниз. Пока не упёрся в огромное, от пола до потолка окно в широкой раме из матового темно-серого сплава.

Из отражения навстречу шагнул персонаж, смахивающий на бездомного, в котором я с трудом узнал себя. Бледное, осунувшееся, небритое лицо. Под глазами залегли глубокие сине-фиолетовые тени. Всколоченные тёмные волосы. Мятые, порванные в паре мест, рубашка и брюки. С грустью я улыбнулся. Если журналюги подстерегли бы меня в таком опустившимся виде, обеспечили бы себе роскошный гонорар. Впрочем, меня давно тошнило от собственных глянцевых изображений: высокий, широкоплечий с сияющими глазами цвета неба с оттенком стали, излучающими оптимизм и волю к победе.Сейчас я видел сломленного человека, худого сутулого с потухшими глазами. Я не удержался от вздоха и прижался носом к стеклу.

Рассекая блестящими зигзагами блекло-зеленоватую воду, промелькнула стайка серебристых рыбок. Сменившись на группу ярко-сиреневых морских коньков. Застыв на месте, словно подвешенные в воздухе шахматные фигурки, они с любопытством изучали меня выпуклыми глазками-пуговицами на вытянутых мордочках.

Невдалеке темнела каменистая гряда, которую ярким ковром усыпали полипы разнообразных форм и размеров: круглых, овальных, высоких и совсем плоских; кислотных цветов: лимонно-жёлтых, изумрудных, ослепительно алых. Со дна поднимались длинные тонкие ленты водорослей, бурые, ярко-зелёные. Я не очень хорошо разбираюсь во флоре и фауне океанов, но подобное буйное разноцветье скорее бы соответствовало южным широтам: субтропикам. А я должен был находиться в северной части Атлантики.

Желудок свело судорогой, я вспомнил, что эти странные люди хоть и уверяли, что спасли мне жизнь, покормить забыли. Я похлопал себя по карманам и обнаружил, что бумажник цел и невредим. Платиновые карточки крупнейших мировых банков стали абсолютно бесполезны: я не заметил ни одного банкомата или вывески банка, зато пачка баксов согрела душу. Я подошёл к тротуару и проголосовал. Передо мной затормозил лупоглазый, побитый временем ретромобиль цыплячьего цвета с планкой «Такси» на крыше. Капот, с которого спускалась радиаторная решётка в виде водопада, крылья объединялись в тяжеловесную обтекаемую форму, словно машина деформировалась от нагревания.

Бросив на заднее сиденье томик со сводом законов этого проклятого места, я плюхнулся рядом, бросив коротко: «Пристань надежды».

Через пару минут мы остановились напротив углового здания из темно-серого камня. Первый этаж занимал ряд высоких окон в рамах из ажурного кованого металла, разделённых плоскими панелями из более светлого камня. На втором этаже шёл ряд двухстворчатых окон, видимо, жилая часть. Вход в здание на углу обрамляли плоские резные столбы из серо-белого мрамора. Сверху нависал массивный застеклённый эркер. Я бросил взгляд на счётчик, усмехнувшись мизерной сумме. Вытащил пятёрку и протянул водиле. Тот с равнодушным видом хотел взять и вдруг побледнел, как мертвец, вжавшись в руль. На лице возникло неописуемое выражение ужаса, словно я решил расплатиться клубком шипящих змей.

— С ума сошёл? — прохрипел водила. — Спрячь немедленно. Я этого не видел! Иначе … — он испуганно огляделся по сторонам, и сделал быстрый жест, как будто перерезает себе горло.

—Извини, шеф, я тут недавно, — пробормотал я растерянно. — У меня других нет.

—Да и черт с тобой! — грубо воскликнул водила. — Выметайся! Пока я копов не позвал!

Я лишь пожал плечами, проводив взглядом такси, покинувшего меня с такой прытью, словно за ним гналась стая чертей. И направился к входу в кафе. Но сделав шаг внутрь, я замер на пороге. Чем я собираюсь расплачиваться за еду? Рисковать и предлагать баксы, мне не хотелось. Судя по ужасу, который вызывал у таксиста вид зелёной бумажки, за это светил расстрел на месте. Ждать до утра, когда я попаду на завод и попросить там заплатить мне вперёд? Но я не мог знать, как меня там встретят, и возможно первой зарплаты придётся ждать как минимум недели. За это время я окочурюсь точно.

— Гражданин, проходи, — услышал я недовольный голос c ленцой. — Что, твою мать, застыл, как столб?

Кто-то довольно грубо отпихнул меня в сторону. И я не удержался и сошёл вниз по каменным выщербленным ступенькам. Помещение выглядело уютно и не вызывало опасений. Стены отделаны кирпичом терракотового цвета, маленькие столики с полированными столешницами и удобными кожаными креслами. Я наше местечко в углу и осмотрелся.

— Что будете заказывать? — рядом возник в меру подобострастный официант.

В ответ на моё растерянное молчание, он обвёл, или вернее сказать, обшарил меня подозрительным взглядом и, наклонившись, тихо проговорил:

— Недавно прибыли? Молчите, — предупредил он ещё тише. — Только кивните. Хорошо. Из какой страны?

Мы напоминали заговорщиков, что в любом другом месте заставило меня расхохотаться, но здесь я вновь ощутил неконтролируемый животный страх, сковавший тело. Я прижал ладонь ко рту и тихо ответил:

— Штаты.

— Отлично. Один к десяти, — быстро сказал он, делая вид, что смахивает крошки со стола и переставляет столовый прибор с солью и перцем.