— Вам — не говорила. И между прочим, подслушивать — нехорошо. — Марина обняла его за шею и сочно облобызала в щеки. — Ну извините! Больше не буду! А я на самом деле так рада, что вы даже не представляете!

— Ради вашего «извините», пожалуй, стоило столько времени тут торчать, — рассмеялся мужчина, а после глянул на меня. Коротко, краем глаза, но так, будто рентгеном просветил, а после чуть-чуть сместил дочку своего шефа в сторонку, прикрыв ее собой.

И двое ребят, что вышли из машины, заметим, встали так, чтобы Марина при любом раскладе на линию огня не попала.

— Максим Чарушин, — верно расценив его взгляд, представился я. — Спелеолог-любитель. Встретил барышню в пещерах, вывел на свет Божий, теперь передаю вам.

— Очень любезно с вашей стороны, — сухо отметил Константин Игоревич. — Благодарю.

— Да не за что, — отмахнулся я. — Простите за банальность, но так на моем месте поступил бы каждый. В смысле — каждый спелеолог. Таков наш неписаный кодекс. Сегодня ты не поможешь, завтра не помогут тебе, горы подобного не прощают.

— Дядь Костя, чтобы я еще в них хоть раз сунулась! — выдохнула Марина. — Что в эти, что в какие другие! Я теперь и Швейцарию стороной буду огибать, и даже, наверное, Испанию. Ну на хрен! В Дубай хочу. В пустыню!

— Ну и прекрасно, — кивнул безопасник, причем, надо полагать, пребывающий в статусе если не главы охраны семейства Белозеровых, то как минимум его зама. — Что-то такое предполагал, «джет» стоит и ждет в Кольцово. Ну разве думал, что сначала захотите в Москву заскочить, отца повидать. Но Дубай так Дубай. Может, оно и правильно. Садитесь, поехали.

— Так документы же? — хлопнула глазами девушка. — Проблемы могут возникнуть. Просто они остались…

— Марина Вадимовна, я вам сто раз и раньше говорил: ваши проблемы — мои проблемы, — успокоил ее Константин Игоревич. — Поехали, поехали. А вам, Максим, еще раз спасибо за верное понимание жизни и ярко выраженную гражданскую позицию.

— В смысле? — совсем уж удивилась Марина. — Вы что, собираетесь его тут оставить?

— Да, — незамедлительно отозвался безопасник. — Таков протокол.

Плохо, конечно. Я, пока Маринка глазела на дорогу и приближающуюся к нам машину, успел глянуть на карту в смартфоне, прикинуть масштаб бедствия и проникнуть расстояния. Потому, не буду скрывать, рассчитывал на то, что меня подбросят если не до Екатеринбурга, то хотя бы до Златоуста. Ну или, на худой конец, до Юрюзани, из которой наверняка рейсовые автобусы ходят по местным городам и весям. На Екатеринбург вряд ли маршрут есть, но до Челябинска-то точно доберусь. Вот только, похоже, не судьба. Причем претензий у меня к Константину Игоревичу ни малейших нет, такая у него служба, что поделаешь? Такой протокол.

Ладно, побреду, аки калика перехожий, пешком. До трассы не сильно далеко, а там, глядишь, какой «дальнобой» сердобольный попадется. Видно, судьба такая — все мы, искатели слезы Рода, пожаловавшие из Москвы в эти края, только автостопом обратно в родной город должны выбираться. Вернее — такая ирония судьбы. И три смайлика прилепить за последним словом можно, елки-палки.

— Не поняла? — В голосе Марины прозвучали какие-то незнакомые для меня интонации. Нет, легкая истеричность присутствовала, но вплелось в нее что-то новое, угрожающе-повелительное. — То есть я уеду, а он нет?

— В машину садитесь, пожалуйста. — Безопасник напялил на лысину кепи и сморщился, словно лимона куснул. — Очень прошу.

— И не подумаю, — уперла руки в бока Белозерова. — Или Макс едет с нами, или валите отсюда на все четыре стороны. И без вас доберемся до города, не в таких переделках бывали. А еще лучше вас тут оставим, а сами уедем. Олег!

— Да, Марина Вадимовна, — обреченно отозвался один из крепышей, стоящих близ «гелендвагена».

— Константин Игоревич решил немного пройтись пешочком, — сообщила ему девушка. — В его возрасте это полезно. Для сердца и вообще. Макс…

— Марин, не дури, — попросил я ее. — У людей служебные обязанности…

— Эти люди работают на мою семью за очень неплохую зарплату, — мигом вызверилась и на меня Белозерова. — А значит, могут выполнить небольшую просьбу одного из членов этой семьи. Заметь — просьбу. Хотя, в принципе, могла бы…

— Не могли, — без малейшего испуга перебил ее безопасник — При всем уважении — мы вам не подчиняемся, Марина Вадимовна.

— Даже так? — совсем уж недобро глянула на него девушка. — Значит, в семье все родные, а я так, приемная? Хорошо, запомню.

— Марин, да послушай меня! — поняв, что дело принимает совсем нехороший оборот, снова попробовал обуздать разошедшуюся спутницу я. Вот ей-богу, ехала бы она уже отсюда на фиг. Мне только проблем с охраной олигарха не хватало. — Я ж не в претензии ни разу. Нет и нет, бывает. Чего ты сразу разоралась?

— Вообще-то я о тебе пекусь. И это нормально! — топнула ногой по земле Белозерова. — После всего того, что между нами случилось, нормально! Понимаешь?

И снова Константин Игоревич впился в меня своим, что уж там, жутковато-пронизывающим взглядом. Как видно, насторожило его услышанное «все, что между нами случилось». Впрочем, по его должности о подобных вещах знать, разумеется, надо. Тем более что у Маринки, похоже, еще то прошлое в активе имеется, в котором, возможно, встречались не самые высокоморальные молодые люди.