Ясно, что ей нужно, чтобы я держал ее прямо сейчас, и от этой мысли мое сердце наполняется до краев, и кажется, что оно вот–вот разорвется.

Она пришла ко мне. Я был тем человеком, о котором она подумала в первую очередь, когда нуждалась в ком–то больше всего.

Я закрываю глаза, позволяя моменту впитаться. Только когда ее дрожь утихает, я подношу руку к ее волосам. Я убираю их с ее лица и шеи, прижимаясь губами к ее лицу.

Я прижимаюсь ртом к ее мягкой коже и шепчу: — Поговори со мной.

Она поворачивает голову, пока ее щека не упирается в мою грудь, и она подносит свой лоб к моим губам. Я продолжаю ласкать ее волосы, в то время как моя другая рука остается крепко обхваченной вокруг нее.

— Я пыталась поговорить с Джози. Она не хотела слушать и вышла из себя, – шепчет она. Мне неприятно слышать, что она расстроена.

Я знаю, что есть нечто большее, чем эти два предложения. Я подношу руки к ее лицу, чтобы она посмотрела на меня, но когда мои глаза опускаются на красный след на ее лице, гнев заставляет меня покраснеть.

— Она тебя ударила? — Я беру ее за руку и тяну на кухню. Я остаюсь занятым, беру замороженный стейк из морозилки и заворачиваю его в первое попавшееся полотенце, пытаясь взять под контроль гнев, который я чувствую.

Я откладываю его в сторону, затем, взяв Мию за бедра, поднимаю ее на стойку. Я беру плохое оправдание пакета со льдом и слегка провожу пальцами по синяку, а затем осторожно прижимаю к нему полотенце.

Свободной рукой я берусь за ее бедро и проталкиваюсь между ее ног. Я прислоняюсь к ней, нуждаясь в том, чтобы быть как можно ближе к ней сейчас. Знание того, что кто–то ударил женщину, которую я люблю, убивает меня.

Она подносит руку к лицу, а другой рукой обхватывает мой бок. Я делаю еще один шаг вперед, пока наши тела не соприкасаются, и прижимаюсь поцелуем к ее шее.

Я знаю, что должен держаться от нее на расстоянии, пока у меня не будет возможности поговорить с Реттом, но, черт возьми, это практически невозможно.

Когда мама решила, что больше не хочет быть матерью, и спихнула нас на мистера Хейза, улыбка Мии была первой, которую я увидел.

Это та девушка, которая доверяла мне свои секреты, которая позволила мне первому поцеловать ее, позволила мне сопровождать ее на выпускном. Она была той, кто сидел рядом со мной на занятиях до поздней ночи, просто чтобы я знал, что я не один.

Джексон может быть моим близнецом, и мы очень близки, но мы по–разному пережили отъезд мамы. Мия была единственной, кто понимал, что мне просто нужно, чтобы кто–то был рядом, тихо сидела со мной, пока я пытался осмыслить все это.

— Что случилось, милая, – спрашиваю я, желая услышать все.

— Я пыталась сказать ей, что переезжаю, но она просто вышла из себя. Она начала разглагольствовать, но это быстро обострилось. Я была в шоке, когда она дала мне пощечину. Я толкнула ее так сильно, что она упала на пол. Ты знаешь, что я не жестокая. Я ненавижу, что потеряла контроль. Она продолжала разглагольствовать и набрасываться на меня, и я поняла, что именно этого она и хотела. Она хотела, чтобы я дралась, и я не опустилась до такого уровня. Я забрала свои вещи и ушла. Я поняла, что иду сюда, только когда дошла до здания. Прости, что ворвалась к тебе, но... – она выдохнула, а затем прошептала, — Мне нужно было увидеть тебя.

Я немного отстраняюсь, чтобы увидеть ее глаза. Я хочу целовать ее до тех пор, пока она не забудет о Джози и драке. Черт, я хочу раздеть ее и убедиться, что она больше нигде не пострадала.

Но Ретт.

— Я рад, что ты пришла ко мне. Это хреново, что ты поссорилась с Джози, но я все равно рад.

Она двигает руку вниз, беря мое запястье. Ее взгляд падает на мой рот. Ее зубы тянутся к нижней губе, заставляя меня мгновенно напрячься.

— Нам нужно поговорить об этом, – говорю я, имея в виду нас.

Она кивает, но ждет, пока я продолжу. Ее пальцы сжимаются на моем боку.

— Я хочу большего с тобой, Мия, но сначала мне нужно поговорить с Реттом. Будет неправильно, если я начну действовать в соответствии с моими чувствами к тебе, не поговорив с ним.

Ее язык выныривает, смачивая губы, отчего мне хочется наклониться ближе, чтобы попробовать их на вкус.

— Чувствами? – шепчет она, ее щеки слегка покраснели.

— Да. – Я ищу ее лицо, надеясь, что я прав и что она действительно хочет большего со мной.

— Значит, я тебе небезразлична, но ты сдерживаешься из–за того глупого правила, которое Ретт установил, когда мне было восемнадцать?

Я слышу, что она хочет поспорить о правиле, поэтому я быстро объясняю: — Он угрожал убить нас, если кто–то из нас даже подумает о том, чтобы прикоснуться к тебе. Но я не сдерживаюсь из–за правила, Мия. Мне нужно поговорить с ним, потому что так будет правильно. Он – огромная часть нашей жизни. Мы должны предупредить его, прежде чем мы продолжим.

Она отводит мою руку, держащую пакет, от своего лица, и я с облегчением вижу, что оно уже выглядит лучше.