Хадсон подошел ближе и хлопнул его по плечу.

— Перенеси часть веса на меня, — предложил он и Себ с готовностью принял помощь.

Стиснув зубы и опираясь на плечо Хадсона он с трудом сел. И как только задница Себа коснулась кожаного сидения, он сразу почувствовал себя лучше. Но облегчение длилось ровно до того, как Хадсон опустился перед ним на колени и спустил его штаны чуть ниже. Вряд ли он сейчас осознавал, какой эффект оказывает на Себа. В «режиме доктора» Хадсона интересовали только степень повреждения и возможные варианты лечения. Он осторожно, расстегнул ремни поддерживающего бандажа на колене Себа, пока тот сидел не шевелясь и смаковал всю интимность момента. Себ наблюдал за действиями Хадсона с почти благоговейным трепетом и вспоминал те времена, когда он постоянно суетился вокруг него и натирал колено мазью, чтобы снять боль и воспаление.

Без поддержки бандажа нога сразу налилась непривычной тяжестью и Себ поморщился, сдерживая стон. Хадсон пристально следил за его реакцией. В иной ситуации Себ даже счел бы его взгляд сексуальным, но сейчас Волчонок явно был зол.

— Будь я проклят, Себастьян! Ты только взгляни на свое колено! Какого дьявола ты делаешь вид, будто это эта ужасная травма всего лишь мелкое неудобство?

— Потому что это и есть мелкое неудобство, — спокойно ответил Себ.

Хадсон возмущенно хмыкнул и погрозил Себу пальцем.

— Даже не вздумай, Себастьян. Или ты забыл с кем разговариваешь?

— И в мыслях не было.

Как он мог забыть? Хадсон был прекрасен даже в гневе.

— Ну, тогда ты лучше всех должен понимать, что меня не провести этой ложью. Ты хоть принимаешь противовоспалительное?

Себ смущенно опустил глаза.

— Я готов придушить тебя голыми руками. — Хадсон встал и направился к одному из многочисленных шкафов у стены.

Себ подумал, что Хадсон мог бы много чего сделать с ним своими руками, но, разумеется, не стал озвучивать эти мысли. Териан волк вернулся со знакомым черным кейсом и бутылкой воды. Опустившись на колени, он открыл кейс и стал перебирать маленькие оранжевые контейнеры, в поисках нужных лекарств.

— Вот, — Хадсон протянул Себу бутылку воды и две таблетки. — Это обезболивающее и противовоспалительное.

— Спасибо, — с улыбкой ответил Себ, принимая лекарства, которые сразу закинул в рот и запил водой.

Однако взгляд Хадсона был все таким же сердитым.

— Попридержи свою благодарность, потому что я все еще хочу тебя придушить. Я чувствовал­­ – что-то не так, но все равно верил, что ты достаточно ответственный и не станешь запускать травму, что мне не придется носиться с тобой, как с маленьким ребенком, но не тут-то было. Только взгляни на себя! Ты едва ходишь. А если бы Дом не позвонил мне? Ты что продолжил бы и дальше делать вид, будто колено причиняет тебе лишь мелкие неудобства? — Хадсон возмущенно всплеснул руками. — Да у бактерий в моих лабораторных пробирках больше сознательности, чем у тебя.

Себ не знал, что на это ответить. Но когда Хадсон начал доставать из кейса мазь и перевязочный материал, то не смог сдержать улыбку.

— Чему это ты так радуешься? — строго спросил Хадсон, не поднимая головы.

Благодаря узам, что их связывали, он просто знал, когда Себ улыбается или испытывает боль. Хадсону даже не нужно было смотреть в его сторону. И этого уже не изменить. Никогда. Потому что, несмотря на разрыв отношений, их узы все так же сильны как в вот день, когда были созданы. И от того, находиться порознь еще более невыносимо. С тех пор как они разошлись, Себ всегда страдал от того, что не может позвонить Хадсону, когда испытывает боль.

— Ты сохранил его, — с теплотой в голосе произнес Себ.

Хадсон моргнул и уставился на черный кейс так, будто впервые в жизни его видит. Щеки териана волка предательски порозовели и он смущенно поправил очки.

— Эм... да сохранил.

— Почему? — спросил Себ, чуть склонив голову на бок и испытующе глядя на Хадсона. Себ с нежностью обводил взглядом такие знакомые и родные черты, не переставая думать, как сильно он любит этого невероятного териана и как нуждается в его ответной любви.

— Потому что знал – ты не сможешь как следует сам о себе позаботиться, — ответил Хадсон, указывая взглядом на больное колено Себа.

Но того было не провести. Себ наклонился вперед и, пристально глядя в голубые глаза, прошептал:

— Думаю, это только половина правды, доктор Колборн.

Хадсон скептически выгнул бровь.

— Ты можешь думать что хочешь.

Себ хмыкнул и снова сел ровно. Все лекарства в этом кейсе были рецептурными. Их нельзя назвать стандартным аптечным набором. И когда они еще были в отношениях, Хадсон заказывал их специально для Себа. Он держал один набор дома, а другой на работе, на случай если Себу понадобится помощь. А теперь выясняется, что спустя столько лет после их расставания он все еще хранит кейс.

— Перестань рассматривать меня с этой самодовольной ухмылочкой на лице, — буркнул Хадсон, открывая мазь.

Себ тут же наморщил нос.

— Как же эта хрень воняет.

— Ты, должно быть, забыл, что такое настоящая вонь, — хохотнул Хадсон. — Помнишь, как прошлым летом в морге сломалась система охлаждения, а резервный генератор не запустился?

— Ой, не напоминай, — поморщился Себ. Его воротило от одной мысли об этом. — Ты прав. Это намного хуже.

Себ зажмурился и прикрыл рот кулаком. Он тогда как раз зашел к Хадсону, чтобы пригласить его на ланч, но почувствовав жуткий смрад просто сбежал. После этого Себ весь день даже смотреть не мог на еду. В глотку не лезло ничего, кроме овощного бульона, а это означало, что он не мог трансформироваться, потому что сразу после ОППТ его точно вывернуло бы. Себ хохотнул, вспомнив, что было дальше, и Хадсон невольно подхватил его веселье.