Алексей был типичным «братухой-борцухой», который нужен колледжу исключительно для выступлений на соревнованиях.

Его откровенно тащат через все предметы, чтобы, не дай бог, не было неуспеваемости. А главная его задача — добиваться высоких достижений в греко-римской борьбе, чтобы директор колледжа мог похвастаться, как хорошо у него поставлена подготовка спортсменов.

А Павел — это полная противоположность Алексея: рыхлый, абсолютно чуждый спорту, слабохарактерный, тяжелее ложки с вилкой ничего не поднимал и, в целом, выглядит как всегда готовый к употреблению кандидат в жертвы буллинга.

— Э, жиртрест, оглох?! — спросил Алексей и встал с лавки.

Павел подумал, что если не реагировать, то он отстанет, но это была ошибка.

— Ай! — ощутил он горячую оплеуху на своём затылке.

— Жирный, слушай, когда я говорю с тобой! — воскликнул Алексей. — Вставай — пойдём поборемся!

«Бля, сейчас будет гачимучи…» — с ужасом осознал Павел.

Он поднялся с лавки, чтобы не злить Алексея и не провоцировать дополнительные побои, а тот воспринял это как начало поединка, поэтому перехватил Павла за руку и опрокинул на кафель.

Павел больно ударился копчиком, но борцу было всё равно — Алексей взял его руку на болевой.

Сопротивляться Павел даже не пытался, потому что он заведомо слабее и вообще никакой в борьбе. Да и даже будь всё иначе, это бы точно разозлило Алексея.

Отработав приём на руке, Алексей переключился на ногу Павла, которую взял на ущемление ахиллесова сухожилия. Павел не знал, что это называлось именно так, но это было адски больно, и он закричал.

— Не ори, тёлка! — прикрикнул на него Алексей.

В этот момент прозвенел звонок на урок.

— Ладно, живи, — усмехнулся Алексей и отпустил Павла.

Тот ничего не ответил, а быстро собрал свои вещи в рюкзак, накинул на себя рубашку, и, ковыляя, выбежал из раздевалки.

И вот такое было постоянно. Павел был аутсайдером, с самого первого курса, а до этого ещё и в школе.

Он связывал это с тем, что всегда был толстым, из-за чего над ним насмехались практически все, кроме нескольких человек.

Павел покинул раздевалку, чтобы побыстрее и подальше удалиться от Алексея. Он даже не переобулся в сменку, выйдя из колледжа прямо в чистой обуви.

Дом был в семистах метрах от колледжа, посреди нового человейника. Квартира родителей на восьмом этаже.

По дороге он увидел однокурсников, идущих с пар — Павел сразу же ушёл в переулок, чтобы с ними не встречаться. Среди них не было тех, кто обычно его донимает, но Павлу кажется, что все считают его конченым, поэтому в их глазах он видит насмешку.

Павел считал себя парией, неприкасаемым в худшем смысле этого слова. И как же часто он мечтал начать всё с чистого листа, с обнулённой репутацией, без всего того груза, который он тащит за собой.

Только вот он уже знал, что смена места, даже смена города, ничего не изменит. Раньше он менял школы, где начинал всё с «чистого листа», но, постепенно, а иногда и довольно быстро, всё возвращалось на круги своя.

Он не мог признаться себе в этом, но внутренне понимал, что дело-то не в школе и не в колледже…

Семьсот метров спустя, он добрался до подъезда и увидел во дворе странную троицу, сидевшую на корточках на пустыре за мусорными баками.

Один из них озабоченно копошился в траве и что-то искал, а двое сидели и подсказывали ему.

Одеты они прилично, лучше, чем Павел, в брендовые вещи, недешёвые даже на вид, но один из них был в футболке, что совершенно не по погоде.

Павел знал о системе закладок из мемов и новостей в интернете.

«Но там были грязные и вонючие мрази», — подумал он с недоумением. — «Неужели люди, которые могут позволить себе так прилично одеваться, тоже копошатся в поисках закладок, как те немытые обрыганы из роликов?»

Один из троицы посмотрел на проходящего Павла напряжённым взглядом. Павел сразу же отвернулся и ускорил шаг.

Запыхавшись от быстрого шага, он почти вбежал в подъезд, в котором с разочарованием увидел, что лифт снова не работает.

Спустя семь минут, полностью пропотевший Павел, задыхающийся, как загнанная лошадь, ворвался домой и из последних сил уронил сумку на обувной шкафчик.

Дома, как оно обычно и бывает, никого не было.

Повинуясь давно выработанному условному рефлексу, он сразу же вошёл на кухню, где безошибочно нашёл холодильник, из морозильного отделения которого сразу же достал большую пачку пельменей.