— Да что другое?! — вдруг разозлился Павел.

— Полегче, паря! — поднял руки Тимур. — Я пытаюсь помочь тебе разобраться!

Бродский сразу же смутился и почувствовал вину.

— Извини… — произнёс он и вновь утёр новую порцию соплей.

— Да ладно, забей, я всё понимаю, — махнул рукой Тимур. — Короче… Ну, короче… Другое — то, что ей эти отношения нахуй не нужны. Ей нужно свежее нетронутое мяско. Ты, например, да…

— Типа, потрахаться на разок? — нахмурился Павел, который от своих слов вновь почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Ну, да, — кивнул Кузьмин, бросая окурок в чёрную урну с надетым на неё пакетом. — Я думаю… Я думаю, что Марго целочница.

— Что? — не понял его Павел.

— Ну, «цветочки» срывает, — пояснил Тимур.

— Блядь, нормально скажи… — попросил Павел.

— Лишает девственности невинных мальчиков, — более подробно прояснил Кузьмин. — Идея в том, что она получает чистые и неподдельные эмоции от первого секса таких как ты. Ну, девственников.

— И что, получается, меня заюзали? — ощущая ком в горле, спросил Бродский.

— Ну, не то чтобы… — произнёс Тимур.

— Нет, меня заюзали! — испытал вспышку гнева Павел.

— Ладно, да, тебя заюзали, — признал Кузьмин. — Других вариантов, наверное, нет.

— Но зачем?! — воскликнул Бродский. — И зачем теперь игнорить меня?!

— Успокойся, — попросил его Тимур. — Ты сам чего хочешь? Ты её чпокнул, чего ещё хотеть?

Павел ничего не ответил, он ощущал нарастающую боль в груди.

— Баб в мире дохуя, половина планеты Земля — нахуя страдать по одной? — поднял указательный палец Тимур. — Не плачь, когда уходит, радуйся, что было…

— Бля, ты заебал, ха-ха… — хохотнул Павел. — Цитаты с пацанских пабликов? Рили?

— Пока одна уходит, другая уже ждёт, когда ты освободишься… — менторским тоном изрёк Тимур, но потом не выдержал. — Пха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Павел.

— А, вот ещё одна выходит! — отсмеявшись, произнёс Кузьмин. — Пацан не рыдает по той, которая не смогла ценить его силу…

— Бля… — прикрыл лицо рукой Павел. — Испанский стыд…

— Легче стало? — усмехнулся Тимур.

— Ага… — кивнул Павел.

— Сила пацанских цитат! — вновь менторским тоном произнёс Кузьмин. — Братское плечо не даст упасть…

— Ой, бля, хватит, — попросил Павел.

— Ладно-ладно, мазя, — махнул рукой Тимур.

— Но почему она тогда динамит меня сейчас? — уже более спокойно спросил Павел.

— Да тут всё просто, — вздохнул Кузьмин. — Самые острые эмоции от тебя она уже получила. Это был апогей. А если вершина уже достигнута, то что? Дальше только вниз. А нахуй ей это надо?

— Тоже верно, — вынужден был согласиться Бродский. — Но почему сразу резко обрывать?

— Ну, ещё раз она тебе даст, два раза, три раза, а с каждым разом это всё будет хуже и хуже, — объяснил Тимур. — Дело даже не в том, что ты какой-то скорострел или импотент, а в том, что того первого раза, что был у вас вчера, уже не будет. С каждым разом ощущения будут всё тупее и тупее. Для неё, но не для тебя. А вот после всего этого разорвать отношения будет гораздо тяжелее. Так что забей на эту хуйню, братан. Тебе это не надо. И вообще, чего ты хотел? Отношений или секса? Секс ты и так получишь, а отношения тебе нахуй не нужны — впереди нас ждёт ещё столько пёзд, что ты просто охуеешь, Пашкевич…

Слова Тимура оказались очень вдохновляющими для Павла. Это его сильно ободрило, ведь он никогда и ни с кем не говорил на такие темы. И перспектива других девушек, которых с Тимуром будет «зацепить» гораздо легче, тоже была очень жизнеутверждающей.

— Бля-я-я, только первый день работы… — осознал Бродский.

— Не парься — тебе с ней вообще не обязательно пересекаться и контактировать, — махнул рукой Кузьмин. — Идём — надо работать.

Остаток ночи Павел старательно избегал даже зрительного контакта с Маргаритой, которая придерживалась примерно такой же стратегии.

Ближе к половине четвёртого поступил заказ кальяна в сауну и Павел сразу понял, что это если не последний на сегодня, то точно один из последних.

Он принял заказ на два кальяна, зарядил их и поднялся на третий, где аккуратно постучал ногой в дверь.

Ему разрешили войти и он непринуждённо занёс в зал отдыха оба кальяна.

То, что на диване какой-то тощий кавказец сношал громко стонущую Снежану, его совершенно не смутило — тут это обычное дело.

Раскурив кальяны, он указал на них обеими руками жестом в стиле «к вашим услугам», удостоился сдержанного благодарного кивка от русоволосого и голубоглазого накачанного мужика в банном полотенце, после чего тактично удалился.