Разве не ему нужно готовить герцогство к приезду делегации?

Все три девушки оказались опытными служанками, и я передала их в распоряжение Яры — она явно лучше разбиралась в этом вопросе. А сама проверяла мебель, шкуры на полу, новые окна и, конечно, канализацию с водопроводом, которые собиралась показать королевскому представителю. Пока этими системами пользовалась только я — люди не понимали их назначения и жили по старым привычкам.

Ничего, вода камень точит.

Именно за проверкой каналов для стока меня и застал Сирил, с тревогой сообщивший, что миледи Фирруза д’Арлейн, лорд Тиу и три служанки вдовствующей баронессы прибыли на земли Синей Трясины, на три часа раньше положенного времени, и, по моему распоряжению, были остановлены у заставы со стороны Арлайна.

— Тали, тебе нужно срочно переодеться! И волосы, волосы тоже нужно привести в порядок! — на входе в поместье меня уже ждала Яра, узнавшая о прибытии матери моего мужа.

— Платье давно готово. А волосы можно заплести в простую косу, — ответила я, стараясь унять дыхание.

Руки вспотели, сжимая ткань юбки, и мысли невольно возвращались к мучительным воспоминаниям о Фиррузе д’Арлейн. Как я тщетно старалась ей угодить, искренне надеясь завоевать хоть каплю ее расположения. Отпоров кусок ткани от единственного оставшегося парадного платья — свадебного, — я вышила платок, сделав подарок на день рождения свекрови, но в ответ была высмеяна, при всех. Как без конца, не стесняясь слуг или гостей, Фирруза д’Арлейн отчитывала меня, выставляла на показ мою неграмотность и обвиняла в ситуациях, которые сама же и подстроила. Я помнила даже тот случай, когда она, прикрываясь показной вежливостью, «извинилась» за мое поведение перед гостями виконта Грисби, после того как любовница ее сына открыто меня оскорбляла.

От этих воспоминаний, обиды и волнения я едва могла дышать, особенно после того, как Яра помогла мне облачиться в тесное, богато украшенное платье.

Нужно помнить что я изменилась.

Мы все изменились. Теперь у меня есть Синяя Трясина, я её хозяйка, и они — лишь мои гости. Я не намерена исполнять приказ Кайроса о демонстрации моих земель. Пусть засунет свои распоряжения… подальше.

К заставе я направилась верхом на Корице, Сирил сопровождал меня на другой лошади. Людей вокруг было много, но я видела только высокую, как монолит, фигуру свекрови. Громкие голоса перекрывали ржание лошадей, запряжённых в повозки торговцев, направлявшихся в Калдерру или к нашей площади.

— По какому праву вы держите нас здесь? Эти земли принадлежат моему сыну, вы знаете, кто я?!

— Эти земли принадлежат миледи Талире д’Арлейн, Ваша Милость, — отвечал один из стражников герцога, случайно оказавшийся на заставе. Это было очень кстати, поскольку Юрл и другой мужчина, дежурившие сегодня, не знали, как обращаться с такой скандальной дамой.

— Я этого так не оставлю! Вы все будете уволены, выгнаны! Немедленно позовите Тали, где её носит?!

— У вас нет права так называть меня, Ваша Милость, — громко заявила я, приблизившись на Корице. Я не сводила глаз со свекрови, но едва слышала собственный голос сквозь стук сердца. — Я никогда не давала вам права называть меня сокращённым именем, и делая это, вы, гостья, наносите оскорбление хозяйке этих земель. Мне.

Сидя верхом на Корице, я возвышалась над свекровью, прибывшей в повозке, что стояла неподалёку, среди других телег, разворачиваемых обратно, если их владельцы не могли заплатить за проезд. Фирруза д’Арлейн подняла глаза, но солнце за моей спиной слепило её.

— Тали? Талира? — Она еще не разглядела меня, но узнала мой голос, хотя он теперь звучал куда глубже, чем тогда, когда я жила в её доме. — Что здесь происходит? Немедленно впусти нас и прими как положено!

И только сейчас я заметила крупную женщину, стоявшую рядом с моей свекровью. Это была та, кто когда-то тащила меня по дому, словно животное, та, кто готова была нанести физический вред моей лучшей подруге.

Марис.

— Эта… женщина никогда не пересечёт границ моей земли. Пошла вон.

Юрл и Сирил смотрели на меня с явным удивлением — выражалась я, конечно, нередко, но никогда прежде не позволяла себе такого тона по отношению к другим. Ненависть, с которой я сверлила Марис взглядом, была мне и вовсе не свойственна.

Лорд Тиу, которым оказался заурядный мужчина средних лет, стоял в стороне, не вмешиваясь, не высказывая угроз, как это делала Фирруза д’Арлейн.

Выжидал? Оценивал ситуацию?

— Талира! Что ты себе позволяешь?! Мы уже двадцать мин...

— Эта женщина, Марис, не переступит черты моих земель. Никогда. Пошла вон, Марис, — повторила я с холодной решимостью.

Они что, решили сделать вид что не слышали меня в первый раз?

— Как тебе не стыдно так обращаться с собственной свекровью, Тали! — Фирруза д'Арлейн пустилась в притворные страдания. — Я всё расскажу Кайросу!

Конечно, расскажет. Уверена, она писала ему постоянно, рассказывая и частичную правду, и то, чего вовсе никогда не случалось.

— У вас проблемы со слухом? — я наклонила голову, устремив взгляд на свекровь. — Я уже сказала, что вы не имеете и никогда не имели права обращаться ко мне, используя сокращенное имя. Должна ли я понимать это как намерение оскорбить меня?

Холодность моего голоса и прямое обвинение ошеломили её настолько, что она замолчала, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки.

Лица присутствующих выражали разное: равнодушие на лице патрульного, недовольство и враждебность — у мужчин на заставе.