Утро встретило меня с ужасной новостью о втором Скрытом в квартире, по дороге на заседание Совета меня чуть не убили Автобус и Парковка, а во время самого заседания я почти лишился рук и ног. Хуже некуда. И теперь меня заперли в тайной библиотеке. В карманном измерении с единственным выходом.

Я забил кулаками по стенке книжного шкафа, который отделял меня от кабинета этой женщины.

— Эй! Откройте! Амбрагаруда!

Ответа не было. Ладно. Пойду иным путем.

— Я не соглашался! Каждая секунда здесь зачтется в долг! — прокричал я. — Молись всем богам, чтобы я не пленил тебя!

Мои слова были далеки от правды. Иначе я бы загнал себя в долги перед марой, когда замкнул контур защитного круга.

Я подначивал виновника ответить, раскрыть себя для натиска. Прислонился правым ухом — оно лучше слышало — к обратной стороне шкафа, прислушался.

По ту сторону преграды барабанили шаги. Виновник метался по кабинету, шагал из угла в угол. Изредка останавливался — наверное, перед окном — и маршировал дальше.

Давай. Ответь хоть что-нибудь.

— Эй! — не сдавался я. Разговоры — единственный ключ к свободе. К жуткому зеркалу не подходил, хорошо помнил, чем закончилось путешествие в Зазеркалье. А залитые белым светом окна больше напоминали лампы больницы и доверия внушали не больше, чем ржавый капкан на пороге. — Поговори со мной!

На ум пришел другой способ. Вчера я уже открывал запертую дверь, когда мара закрыла меня в комнате.

Взгляд поднялся к верхнему краю книжной полки, туда, где скрывался замочный механизм. Обратная сторона не выпирала и находилась на одном уровне со стеной. Провести линию от края до стены — проще простого. Сработает ли?

Я осмотрелся, искал чем бы начертить, но меня прервали:

— Отвечай на вопросы, и я выпущу тебя.

Голос был женским и отдаленно знакомым. Я слышал его раньше, буквально рос с его владельцем.

Черт. Это она.

— Надя! Это я, Тео! Открой дверь!

Надя не ответила. Она приглушенно откашлялась, и до меня донеслось шуршание страниц. Надя перелистывала мой блокнот?

— Тео… дор? — неуверенно спросила она.

— Да! Это я!

Она прошептала, и слова просочились сквозь стену:

— … Какого хрена?

— Надя?

— Подожди! Мне… Мне нужно подумать. Все слишком… слишком внезапно.

— Открой дверь, — попросил я. — В кабинете опасно. В доме есть…

— Я заперла дверь и окна.

В памяти ожил вчерашний вечер. Вчерашняя выходка мары. Она спокойно проскользнула сквозь закрытую дверь. Для Скрытых «не магические» препятствия не страшнее воздуха. Думаю, Амбрагаруда запросто проникнет в кабинет.

— Открой дверь, — потребовал я настойчивее. — В доме есть Скрытый. Она опасна.

В первую встречу меня насторожили стуки копыт. Амбрагаруда предстала в виде хрупкой девушки. Первое не соотносилось со вторым. Значит, она изменила внешность, подстроилась под меня. Уверен, будь на моем месте Надя, Амбрагаруда встретила бы ее под личиной парня.

Да, Амбрагаруда — Скрытый. А они боялись людских взглядов, как животные — огня. Но в «Основах» упоминались случаи, когда чудовища жили в людских общинах годами. Те же черти. Изворотливые Скрытые совращали девушек, и те рожали уродливых детей, чем разрушали свои жизни. Или полуночницы, которые воровали детей и растили вдали от людских глаз. Примеров много. Правило не нарушалось напрямую, но обходилось множеством способов.

Пока Надя в кабинете одна, пока за ней никто не наблюдает, она уязвима.

— Ты врешь, — заявила она. Я чуть не поперхнулся слюной. — Я приходила сюда на прошлой неделе и на позапрошлой. Опыту я доверяю больше.

Я простонал. Ее слова вонзались в меня как стрелы. И «вытаскивать» их, возражать ей, также невыносимо.

Она не понимала очевидного, не слышала моих доводов и словно говорила не братом, а с не пойми кем.

— Ты не веришь, что я Теодор Рязанов, — предположил я.

Надя не ответила. По ту сторону бумага зашуршала вновь.

Я ждал. Прошла минута, потянулась вторая. Мне и в обычной жизни не хватало терпения, но сейчас, когда от времени зависели жизни меня и Нади, когда каждая секунда на счету, ожидание — преступление.

Отвернулся от книжного шкафа и осмотрел библиотеку. Искал карандаши, ручки, мелки, угольки. Чем можно прочертить линию.

Увы, нашел лишь книги. Сомневаюсь, что крошить их — хорошая идея. В доме находилось два Скрытых: Амбрагаруда и тот, кто заведовал библиотекой. Он возвращал книги на полки. Сомневаюсь, что он спокойно даст мне сделать задуманное.

Я посмотрел на левую руку, на перемотанную ладонь. Ритуал прошел вчера вечером. Рана еще свежая. Слегка надавлю, разотру, и кровь побежит сама. Взгляд прыгнул на верхний край книжного шкафа — дотянусь ли?