Фролих повернулась лицом к комнате. Судорожно сглотнула и как-то неопределенно кивнула неизвестно кому.

– Спасибо, – сказала она, – за то, что пытались поднять мне настроение. Но теперь придется о многом подумать.

– Например, о периметре, – сказал Ричер. – Охватывайте площадь радиусом в полмили, никого не подпускайте к охраняемому объекту и следите, чтобы как минимум четыре агента в любое время находились от него на расстоянии вытянутой руки – буквально. Это все, что вы можете сделать.

– Нельзя, – покачала она головой. – Подобные методы сочтут чрезмерными. Даже недемократичными. Таких недель, как эта, в ближайшие три года предстоят сотни. А четвертый год, когда срок подойдет к концу, окажется даже хуже: команда будет надеяться на переизбрание и контролировать все станет еще сложнее. Лет через семь Армстронг сам выдвинется в президенты. Видели, как это происходит? Толпы народа повсюду – от Нью-Гэмпшира и далее. Городские собрания в непринужденной обстановке. Сбор средств. Словом, полный кошмар.

В комнате воцарилась тишина. Нигли отделилась от подоконника и прошла через всю комнату к письменному столу. Из ящика, в котором лежали фотографии, достала две тонкие папки.

– Вот это письменный отчет. – Она указала на первую. – Основные моменты и рекомендации с точки зрения профессионалов.

– Ладно, – поблагодарила Фролих.

– А здесь наши расходы. – Нигли показала на вторую папку. – Все учтено. С квитанциями и прочим. Чек надо выписать на имя Ричера. Все оплачивал он.

– Ладно, – повторила Фролих.

Она взяла папки и прижала их к груди, словно хотела от чего-то защититься.

– И еще. Не забудьте об Элизабет Райт из Нью-Джерси, – добавил Ричер. – Для нее потребуется кое-что сделать. Я сказал, что в качестве компенсации за пропуск недавнего приема ее, вероятно, пригласят на празднование инаугурации.

– Ладно, – повторила Фролих в третий раз. – Празднование так празднование. Поговорю об этом кое с кем. – Она замолчала и несколько секунд стояла не шевелясь, а потом еще раз произнесла: – Это катастрофа.

– Не корите себя, – сказал Ричер. – Ваша работа действительно просто невыполнима.

– Джо говорил то же самое, – кивнула она. – Говорил, что в таких условиях девяносто пять процентов успеха надо считать триумфом.

– Девяносто четыре процента, – поправил Ричер. – С тех пор как Секретная служба взялась за охрану, потерян один президент из восемнадцати. На неудачи падает шесть процентов. Не так уж плохо.

– Девяносто четыре или девяносто пять, – сказала она, – это не так уж важно. Думаю, Джо был прав.

– Насколько я помню, Джо во многом был прав.

– Вице-президента, впрочем, мы еще не теряли, – проговорила Фролих. – Пока.

Она сунула папки под мышку, фотографии сложила на письменном столе стопкой, аккуратно ее выровняла и положила в сумку. Затем окинула взглядом все четыре стены номера, словно хотела запомнить все в мельчайших подробностях. Маленький отрешенный жест. Кивнула, ни на кого не глядя, направилась к двери.

– Мне пора, – объявила она.

Фролих вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Какое-то время в номере царила тишина. Потом Нигли встала у изножья одной из кроватей, зажала в ладонях манжеты джемпера и, вскинув руки над головой, потянулась. Откинула голову назад и зевнула. Волосы каскадом рассыпались у нее по плечам. Край джемпера задрался, обнажив крепкие мышцы над поясом джинсов. Живот напоминал панцирь черепахи.

– Ты все еще хорошо выглядишь, – сказал он.

– Как и ты во всем черном.

– Ощущение, будто на мне униформа, – признался он. – Пять лет прошло, как в последний раз ее надевал.

Нигли опустила руки. Пригладила волосы, поправила джемпер.

– Ну что, мы закончили? – спросила она.

– Устала?

– Не то слово. Выложились по полной, вдобавок испортили бедняжке весь день.

– Что ты о ней скажешь?

– Она мне понравилась. Как мы оба и сказали, такая работа в принципе невыполнима. И в целом я считаю, что у нее неплохо получается. Вряд ли кто-то справился бы лучше. Кажется, Фролих и сама так считает, просто ее раздражает, что она вынуждена довольствоваться девяноста пятью процентами вместо ста.

– Согласен.

– Кто этот парень Джо, о котором она говорила?

– Ее бывший.

– Ты его знал?

– Это мой брат. Они встречались.

– Когда?

– Расстались шесть лет назад.

– Что он за человек?

Ричер опустил голову. Не стал настоящее время исправлять на прошедшее.

– Такой же примерно, как я, только чуть культурнее, – сказал он, глядя в пол.

– Возможно, ей захочется, чтобы и ты с ней встречался. Культурность не такая уж добродетель, ее часто переоценивают. А девушке всегда интересно собрать полный набор.