Совсем не герой из нашего времени попадает в магический мир, в тело младшего сына, изгоя и гадкого утенка, позора для отца и старших братьев, великолепных боевых магов одной из княжеских семей Российской империи.
Глава 1
Глава первая.
Локация — город в средней полосе РФ.
Циничное несоблюдение ППБ.
— Подождите, пожалуйста! — сдвижные двери лифтовой кабины уж начали смыкаться, когда я услышал звонкий женский голос.
Палец «на автомате» утопил широкую металлическую кнопку, и двери, на мгновение замерев, с лязгом, разъехались в стороны.
— Спасибо! — из-за угла появилась молодая хрупкая брюнетка, с трудом несущая в руке полное металлическое ведро.
— Новую уборщицу ТСЖ нанял? Такая молодая… — мысли неслись в голове, не успевая друг за другом.
Тем временем девушка, не заходя в лифтовую кабину, с трудом поставила на пол кабины наполненное прозрачной жидкостью ведро, в самый угол, как это обычно делала уборщица — пожилая, молчаливая женщина, много лет моющая подъезды нашего дома. Только девушка на уборщицу похожа не была, слишком дорого выглядело ее короткое платье, кольца на изящных пальцах и каучуковый чокер, с нанизанными на него, черными агатами.
— Мастер домоуправления, дочь уборщицы решила помочь маме, дотащила тяжелое ведро…- я пытался сосредоточиться на непонятном приспособлении, закрепленном на бортике ведра, одним концом, уткнувшимся в колышущуюся поверхность зеленоватой жидкости.
Девушка присела у ведра и подняла на меня веселые, ярко-зеленые, как будто, в цветных линзах, глаза:
— Hasta la vista, baby! — почти пропела она фразу Терминатора, и пока я одновременно пялился на сильные, загорелые бедра, открывшиеся в широком разрезе платья спереди, и пытался понять, отчего так сильно в лифте завоняло бензином, двери стали вновь сдвигаться, оставляя меня в кабине наедине с ведром и отсекая от странной красавицы. Красивые пальцы нажали на непонятную штуковину на бортике и убрались в узкую щель между сдвигающимися створками, отчетливо раздалось шипение, перед моими глазами вспыхнула яркая вспышка, обжигая сетчатку глаз, а потом петарда, окруженная парами подогретого бензина, разнесла ведро, обдав всю лифтовую кабину и человека, находившегося там, несколькими литрами горючей жидкости, которая и вспыхнула через мгновения, разрывая замкнутый объем лифта и заживо зажаривая, охваченное пламенем, человеческое тело.
Локация- неизвестно где и когда.
— Проснулись, ваше сиятельство? — ко мне наклонилась, поросшая волосами, физиономия и я в испуге отшатнулся. Последнее, что я помнил — это охватившее меня пламя и нечеловеческая боль, а тут… А оглянулся по сторонам и испугался еще больше, хотя, казалось бы — куда больше?
Что-то вроде класса в школе, за подобием парт сидят молодые, смеющиеся девушки, одетые в одинаковые платья — смешания стиля советской школьной формы и облачения сестер милосердия начала прошлого века.
— Ваше сиятельство, прошу нижайше простить мою назойливость…- явно красуясь перед хихикающими барышнями, продолжает, между тем, с издевательской учтивостью, заросший волосьями, мужчина: — Но, осмелюсь напомнить, что, по правилам нашей академии, когда к студенту обращается преподаватель, положено вставать, даже княжичам.
Я ничего не понимаю, но догадываюсь, что лучше встать. Это простейшее действие удается с большим трудом, ноги почти не держат. Тут от новой мысли я похолодел — в помещении одни барышни кроме этого волосатика, так может быть, и я тоже?!
Обмирая, хотя, казалось бы — куда уж больше, опускаю взгляд вниз и с облегчением выдыхаю — на мне надето какое-то подобие синего френча и таких же брюк, да и вообще, что-то там, в штанах, я ощущаю, так что, можно, хотя бы, в гендерной части успокоиться.
Мой опущенный взгляд, волосатик, считающий себя моим преподавателем, истолковал совершенно неверно:
— Стыдно вам, Булатов? Надеюсь, что вам действительно стыдно. Признаться, я даже не помню такого случая, чтобы на моих уроках кто-то имел дерзость заснуть. Садитесь. Надеюсь, что это было недоразумением, иначе последствия могут быть очень серьезными, вам ли не знать.
Еще раз укоризненно покачав головой, мужчина двинулся от моей парты к висящей на стене обычной школьной доске, обращаясь уже ко всему классу:
— Записываем название новой темы — «болезни копытных животных».
Я сел за парту и снова завертел головой.
На парте я сидел один, в отличие от моих одноклассниц, так, наверное, правильно будет сказать. На поверхности парты лежала толстая тетрадь самого затрапезного вида, подписанная «Тетрадь по ветеринарии студента четвертого курса группы сорок три бытового факультета, княжича Булатова Олега Александровича». Между разлинованных страничек тетради лежала палочка, напоминавшая обычную авторучку. Вроде бы мои одногрупницы записывают за преподавателем чем-то подобным, хотя, судя по их нарядам, они вполне могли писать какими-нибудь гусиными перьями.
Я схватил палочку, с третьего раза разобрался, какой стороной она пишет, начал торопливо записывать то, что вещал преподаватель с кафедры, но через пару минут, убедился, что что этот мужчина, с самым серьезным видом, несет самый лютейший бред. Если признаки различных болезней домашних животных звучали просто странно, но не вызывали отторжения, то методы лечения…
Ну скажите, как я должен воспринимать фразу, произнесенную «волосатиком» с абсолютно серьезным лицом — «Для лечения крупной свиноматки от ящура коновалу потребуется амулет, заряженный, не менее, чем тремястами единицами маны, а, к примеру, для излечения подсвинка хватит и ста двадцати единиц маны»?