Конечно, свобода вещь хорошая – но быть свободным трудном. Проще возложить ответственность на кого-то, чтобы кто-то за тебя отвечал. Это действительно так. Когда же ты добьешься свободы, тебя это начинает пугать, можно заработать невроз, если понимаешь, что теперь ты никому не подчиняешься. Сам факт независимости пугает, поэтому многие не хотят быть первыми. Потому что, когда ты свободен – ты несешь ответственность за свой выбор. Так люди убегают от свободы.

Вторая известная работа Фромма – «Искусство любить». Там поднимаются вопросы об эгоизме. О человеке, которому нужно, чтобы у него было все, как у других. Но эгоизмом он, по сути, себя и уничтожает. Кстати, исходя из рассуждений Фромма, я просчитал, что братской любви нет. Отсутствует и любовь детей к родителям. И это правильно – ее нет и быть не может. Она может появиться только в случае, если воспитание будет идти по канонам. Об этом я подробно написал в своей книге «5 методов воспитания деей». Любви к родине тоже нет. Есть только одна настоящая и искренняя любовь к себе. Ну, или любовь к истине – она тоже может быть очень горячей.

Следующий автор, методами и учением которого мы часто пользуемся на наших занятиях – это уже не психоаналитик, а психиатр Виктор Франкл. Он – бывший узник нацистского концлагеря. Известен как создатель логотерапии – метода экзистенциального психоанализа. Франк пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Он отождествлял экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни. Таким образом, по его словам, каждый человек должен найти свой смысл жизни и реализовать его. У каждого из нас есть смысл. Он заключается в трех моментах. Самое главное – в деятельности: человек должен работать. Есть мнение, что именно Франкл придумал определение «воскресный невроз», который многие люди ощущают в выходные. Они находятся в подавленном состоянии, ощущают внутреннюю пустоту. Франкл отмечал, что такое состояние происходит из-за так называемого экзистенциального вакуума, которое характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты, в результате чего он ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.

Второй момент – смысл жизни заполняют любовные отношения. А также имеют смысл и страдания. В общем, суть его логотерапии – надо найти смысл жизни, а не искать его бессознательно, тогда человеку легче живется. В его учении есть много рациональных зерен. Так, каждый из вас замечал, как только вы страдаете, то все остальное для вас становится неважным, и чтобы отвлечься, вы уходите головой в работу. Например, Эрик Берн говорил: у секса есть один конкурент – это дело, а у дела конкурентов нет. Когда вы заняты делом, вам не до секса и не до переживаний. Если же человек не может работать по каким-то причинам, то все равно смысл жизни в этом какой-то есть. Если любовь держит на плаву, тут страдать нечего: не получилось с кем-то – ищи другого. Когда мне человек говорит: «Если не она, то, значит, никто» – это ерунда. А в чем смысл страдания? Прежде всего, он говорит о смерти, которая без сомнения тоже имеет смысл. Если бы жизнь была бесконечная, то можно было бы все дела отложить на потом. А так как она все равно закончится – резину тянуть нельзя. Франкл приводит очень хороший образ, сравнивая жизнь человека с самого рождения с отрывным календарем. Что-то сделал, совершил, достиг – перевернул лист. Если ничего не сделал – пустота. А прошлое – склад. Если что-то сделал, то это будет вечно храниться, никуда не денется. В общем, если что-то можно делать, надо делать, а выжидать лучшего момента или «понедельника».

О БЕСПОЛЕЗНОСТИ ВЕЧНЫХ СТРАДАНИЙ

Другой момент – когда гибнут наши близкие, то нужно помочь человеку найти смысл в его страдании. У моего знакомого профессора пять лет назад умерла жена, и он все это время мучился. Я его спрашиваю: «Вы ее любили? Любили. Она умерла, вам положено страдать. А если бы вы первый умерли, то ваша супруга бы страдала. Вот и весь смысл в наших переживаниях после ухода близкого человека». Надо выходить из подобных тупиковых состояний. Иначе можно довести себя до невроза. В этом плане с верующими разговаривать проще. Я спрашиваю: «Вы в бога верить?» – «Да, верим». – «Значит, ваши близкие на небесах, они видит все, и вас видят. Вот вы бы умерли и видели, что ваша жена страдает, вам было бы весело?» – «Нет». – «Также и вашим умершим неприятно, что вы сейчас страдаете. Вы мешайте им устроиться на том свете». И верующему-страдальцу тут же становится легче. Между прочим, моя мама была очень мудрая женщина, она давно умерла, но я иногда с ней беседую. И реально – она мне часто подсказывает, что мне надо делать. Но это другая история.

Об Якобе Морено

Морено – психиатр, психолог, социолог, основатель психодрамы, социометрии и главное – групповой психотерапии, которая в начале прошлого века была революционной. Это сейчас лечение сразу нескольких человек считается обычной формой работы в психотерапии. Группы бывают средние, большие и малые.

В детском саду поставили однажды такой эксперимент. В столовой поставили киноаппарат, чтобы показывать мультики. Детям говорили: кто хочет, садитесь вместе. Те начали двигаться, выбирая места, наконец, уселись. И выяснилось, что некоторые собрались по несколько человек, а кто-то сидел по одиночке. Так формировались группы, в которых дети тянулись друг к другу. А тот, кто никому не подошел, – априори становился одиночкой по жизни.

Иногда я тоже такие опыты – довольно жестокие, надо признаться – провожу со студентами. Все происходит по той же схеме: кто-то кучкуется, а кто-то становится изгоем. И я могу определить даже линии судьбы тех, кто собрался «в толпу», а кто отделился от нее. Предлагаю участницам тренинга представить, что мы до сих пор живем в пещере, где, по законам природы и выживания, просто положено многоженство. Прошу девушку подойти к тому мужчине, который ей нравится или как-то по-другому обозначить его. Так, возле одних мужиков собралось 5–6 женщин, а возле других – всего 2–3. А был один мужчина, к нему ни одна не подошла: он был больной – шизофреник, которого я специально поместил в группу для чистоты опыта. Кстати, особо разочарованы были первокурсники: молодые, неопытные, несостоятельные – они не были интересны девочкам. Их-то и выбирали в «компаньоны» всего 2–3 девушки. А популярностью среди женского пола пользовались пятикурсники и аспиранты: около них собирались около десятка молодых красавиц. Также был окружен вниманием представительниц слабого пола и один молодой студент-бизнесмен, сын богатых родителей (я его тоже пригласил для чистоты эксперимента) – его девушки просто каким-то внутренним чутьем унюхали. В общем, для меня результаты опыта были весьма показательными. Если человек остается один хоть на детсадовском стульчике, хоть на студенческой скамье, то по жизни он будет одиночкой.

Самая начальная, малая группа – это ассоциация. Например, первый класс, который формируется к первому сентября, – это ассоциация, когда собрана группа, обозначена ее цель, но члены группы еще не взаимодействуют. А когда начинаются отношения, тогда ассоциация превращается в кооперацию или коллектив. В корпорации люди кооперируются вокруг сильных лидеров. А коллектив – это уровень развития группы, где члены группы готовы пожертвовать своими интересами ради интересов группы, но и ради интересов группы реализовать свои желания. Сложное определение, но проще у меня не получилось. Например, идет игра в футбол, нападающий забивает гол. Но еще в более выгодном положении находился другой игрок, но он ему не подал мяч. Какой это уровень группы? Кооперация. Потому что это не коллектив: если я забиваю голы, а моя группа вылетит в низшую лигу, меня как забивающего все равно переведут в высшую. А если я нахожусь в группе, и вижу, что мой партнёр находится в более выгодном положении, то я ему пасую мяч. Это коллектив. Кто должен видеть, что я пожертвовал своим интересом? Тренер. Если он соображает, то он меня премирует. Если тренер остается равнодушным, то коллектива не будет никогда. Поэтому коллектив может создать только первое, главное лицо.

Ко мне один человек обратился с вопросом: «Как сделать наш коллектив более дружным?» Я у него спрашиваю: «Вы кто?» Он отвечает, что работает заместителем директора. А мне доподлинно известно, что заместитель не может собрать группу – он может создать только группировку. А если директор не может собрать возле себя дружный коллектив, то он распадется рано или поздно.

О ЛИДЕРАХ И АНТИЛИДЕРАХ