Тянет меня за руку, хочет уйти.

– Ну, мам, – канючит. – Пойдем в магажин. Шнеговик ждет морковку, ему пора к Деду Морожу.

– Так ты еще и дочь против моего сына настраиваешь? – злится бывшая свекровь.

– Я? – скептически выгибаю бровь. – Даже не думала. Поверьте, нам с Настей есть чем заняться помимо этого.

– Своим дурацким ОФП, – фыркает. – Лучше бы к логопеду отвела! Вон, она даже говорить не может нормально.

– И на балет, – откровенно язвлю. – Помню-помню. Может быть еще на рисование и английский ее отвести?

– Лучше уж на китайский, английский сейчас не в чести, – с умным видом произносит свекровь.

– Ну, тогда передайте своему сыну, что родители должны в равной степени тратить деньги на детей. Раз он присылает три тысячи в месяц, то я, по его мнению, трачу на дочь столько же? – закипаю. – А раз вам так нужен китайский, балет и что там еще? – меня аж трясет всю от злости. – Так вот. Вам нужно, оплачивайте и водите. Я не против.

Поворачиваюсь к дочке и улыбаюсь ей.

– Пойдем, – говорю.

Не прощаясь, разворачиваемся и идем в сторону магазина.

– Да как ты смеешь! Хамка! – летит в спину, но я даже не оборачиваюсь. Хватит с меня.

Вот есть у нее свой сын, так пусть к нему лезет и требует объяснений, почему тот игнорирует дочь. Я же от претензий в свой адрес устала.

– Настенька, нам нужно вставать, – ласково глажу по спинке свою крепко спящую дочку. Она допоздна ворочалась и, как результат, не может теперь проснуться.

Мои манипуляции не сразу, но все же приводят к результату. Малышка открывает глаза.

– Я шплю, – бурчит, щурясь от яркого света, затем падает на кровать и прячет голову под подушкой.

– Соня моя, – щекочу ее. – Просыпайся.

– Я не Фоня, я Наштя, – недовольно поправляет меня.

– Надо было тебя называть Соней, – шучу.

Как кораблю назовешь, так он и поплывет. Моей Насте имя Соня подошло б идеально.

– Мам, – совершенно серьезно говорит дочка и садится на кровати. – Фоня мне не нравитшья. Она обжываетшься, деретшья и вообще, – насупившись, говорит.

– Что вообще? – спрашиваю настороженно. Мне уже не нравится ни настрой дочки, ни ее сведенные вместе брови.

Неужели есть что-то такое, о чем я не знаю?

– Фоня кожявка! – фыркает дочь. – Я ей шоль в чай нашыплю! – говорит грозно, а мне становится не по себе.

– Настенька, ты чего? – поражаюсь столь острой реакции на шутку. – Ты у меня самая лучшая Настя на свете и никакой Соней я тебя не назову, – заверяю малышку. – Пойдем лучше чистить зубки. Ладно?

– Угу, – кивает и выбирается из постели.

Пока приводим себя в порядок, я раз за разом прокручиваю в голове наш разговор и прихожу к выводу, что без помощи воспитателей разобраться не выйдет.

Если Соня Ольховская обижает мою дочь, то я должна быть в курсе этого.

– Шнег! Ура! – прыгая возле клумбы, подкидывает вверх пушистые хлопья, что выпали за ночь. Пара взмахов и вся шапка, все варежки и вязаный снуд оказываются белоснежными.

– Настя, давай до сада дойдем без приключений, – прошу малышку. – Такими темпами ты вся мокрая будешь, – объясняю ей. – Садись, давай, – показываю на снегокат, а у самой внутри все холодеет.

Я ненавижу возить дочь на снегокате так же сильно, как она любит кататься на нем. Мне тяжело и дико неудобно.

Настенька плюхается на седло, обеими ручками обхватывает руль, и мы трогаемся с места. Пока едем, Настенька напевает новогоднюю песенку и без умолку рассказывает про снеговика, которого отправила в поход. А когда мы проезжаем мимо слепленной вчера фигуры, и она вдруг замечает, что снеговик остался на месте, то резко жмет на тормоз.

– Настя, мы так опоздаем, – пытаюсь образумить дочь.

– Мам, – говорит со знанием дела. – Этот дурачок не пошел к Деду Морожу! – заявляет с грозным видом, слезая с санок.

Слух режет слово “дурачок”, но акцент на нем не делаю. Разберемся потом.

– Шнеговик! – строго машет перед ним рукой в теплых варежках. – Ты должен был уже уйти!

Настенька ставит руки в боки, обходит своего “друга” и пыхтит, насупившись.

– Милая, пойдем в садик, – миролюбиво прошу ее.

Если мы задержимся еще минут на пять, то я точно опоздаю на работу, и босс меня порвет, как Тузик грелку. Уж что-то в последнее время он очень на меня зол.