— Я живу так, как захочу! Я мужчина!

— Половая принадлежность не делает тебя выше закона. Скажу больше — даже то, что ты относишься к привилегированному классу, не делает тебя выше закона. Поэтому, я рекомендую согласиться сотрудничать. Мы всего-то хотим лишить твоего отца титула Пермского Губернского. Я раздобыл всю информацию про тебя и твою семью. У меня есть абсолютно всё, чтобы медленно убить каждого из твоих близких. Поэтому, даю тебе последний шанс. Твой ответ?

— Нет. — сухо ответил Гусар. Он не привык так просто сдаваться. Да, и к тому же — что Осокин может ему сделать? За всё происходящее отец уже вкатает его в асфальт.

— Хорошо. — кот вытащил бензиновую зажигалку и швырнул в комок из одежды. Тот сразу вспыхнул ярко-синим пламенем: — Не сказать, что я разочарован или огорчён. Но вот мой хозяин явно будет в печали. Он только избрал путь добра, а тут такое…

— Твой хозяин — идиот! Во-первых, наше дворянское сообщество будет уничтожать всех шестёрок Мелашова. Во-вторых, если вы вякните отцу про отказ от титула — он объявит вам войну. Скажу больше — всё дворянское сообщество объявит вам войну! Это наша земля. И наши люди! Мы вольны распоряжаться всем так, как захотим.

— А ты хоть, что-нибудь людям дал, чтобы вот так говорить? Дорогу починил? Или, может быть, детский сад имперский построил? Или решил поучаствовать в программе образования? А, может быть, ты построил крутую больницу? Нет, Санёк. Ты тратил деньги отца на всякую ерунду. Вредил городу. Убивал людей. Чаще косвенно, но иногда и напрямую. После обнародования информации о тебе — у Антона не будет ни единого шанса спасти свою репутацию! А злой народ — это неуправляемая толпа, которая сожрёт тебя, твоего отца и… Дилинь-дилинь — твою мать и любимую младшую сестрёнку, которую ты так мечтаешь уберечь от ужасов современного мира. Лицемерием пахнуло… Не находишь?

— Не трогай мою семью!!!

— Ой, да что ты? А, ничего, что за всё в этой жизни надо платить? — злобно прорычал кот и тут же превратился в молодого парнишку: — Если ты такой тупой, что не осознаёшь этого — может быть, тебе и жить уже не надо?

С этими словами парнишка ловко накинул верёвку на ноги Гусара, а затем потянул на себя. Тело Александра взмыло в воздух. После этого, юнец выхватил хлыст:

— Это больно. И синяки остаются страшные. Но тебе повезло, что хозяин добрый. Я бы на его месте от тебя и капли крови не оставил!

— Против вас будут все дворяне губернии… Плакал ваш бизнес с машинами…

— О, в этом я сильно сомневаюсь. — размахнувшись, парнишка огрел Гусара по спине. Жгучая боль разрядом пробежала по всему телу: — Ну, как? Нравится?

— Я убью всех твоих близких, сволочь…

— Прости, но ты немного опоздал. — с грустью улыбнулся низкорослый экзекутор: — Время и нехорошие люди сделали всё за тебя… Но, это лирика. А мы продолжим!

— НЕ-Е-ЕТ!!!

Здоровенный особняк Залесских был одной из главных достопримечательностей Полазны. Этакий дворец с высокими остроконечными крышами и узкими оконцами на небольших башенках. Всё это великолепие стояло на отшибе, огороженное от людей плотной лесополосой.

Охрана Залесского ждать не стала. Фиолетовый «Мазератти» мгновенно окружила вооруженная толпа.

— Мне выйти с тобой? — поинтересовалась Ириска.

— Нет. Жди тут. Это должен быть приватный разговор. — я протянул горничной пульт: — Если не выйду через семь минут — жми на все кнопки одновременно.

— Поняла… — было видно, что Ириска серьёзно напряглась.

— Не волнуйся. Агни прикрывает меня с воздуха. Уверен, Залесский будет паинькой.

— А если нет?

— Значит, попрощается со своей семьей. — с улыбкой произнёс я, и подняв папку с документами над собой, вышел из автомобиля.

— Оружие? — прорычал один из охранников.

— Нет. — честно признался я.

Два здоровенных бронированных типа быстро обыскали меня, а затем повели во двор.

Хозяин особняка ждал меня там, сидя за белым чайным столиком.

Залесский Антон Алексеевич. Кроме того, что являлся Пермским Губернским и занимал очень высокое положение в обществе, считался одним из самых влиятельных дворян в городе. Выглядел он максимально недовольно. Но даже без определителя Ультиматов можно было прочитать в глазах старого Графа страх…

— Приветствую, Антон Алексеевич. — с улыбкой поздоровался я, и не дождавшись приглашения, сел напротив Залесского.

— Добрый вечер. — сдержанно ответил Граф: — Полагаю, обмениваться любезностями не будем?

— Не будем. — я заметил боковым зрением, как ворота плавно закрываются: — Я пришёл строго по делу.

— Я уже понял. Но прежде, чем мы приступим… я должен убедиться, что мой сын всё ещё жив.

— Хорошо. — я вытащил мобильник и сделал видеовызов.

— На связи! — ответил Семён.