Вместо того чтобы ответить, Пауэлл вскинул револьвер. Звук взведенного курка неожиданно возбудил Эштон.

– Пожалуйста… – повторила женщина, вкладывая в это слово всю свою усталость и все отчаяние. – Мы бежали из Меканиксвилла, янки подошли уже совсем близко. Мой муж сражается в долине, а нам просто некуда идти. Ворота были открыты, вот мы и…

– Их вышибли какие-то ниггеры прошлой ночью, когда искали место для ночлега. Я их не пустил, как не пущу и вас. Убирайтесь, откуда пришли.

Один из малышей потянул женщину за юбку:

– Мамочка, а где мы будем ночевать?

– Спроси президента Дэвиса, – сказал Пауэлл. – Он свою женушку уже отправил из города, может, у него найдется свободная постель. – Он направил на них револьвер. – Убирайтесь, чертовы паразиты!

Женщина посмотрела на него с ненавистью и повела детей в сгущавшиеся июньские сумерки. Пауэлл спустился по ступенькам и пинком захлопнул ворота.

– Найди какую-нибудь веревку, – сказал он, не оборачиваясь.

Эштон бросилась в дом и через минуту вернулась. Пауэлл покрепче стянул створки ворот и завязал веревку на несколько узлов. В тишине падали листья. В небе опять загрохотало.

Наверху в спальне он открыл все окна в душный вечер, развалился на кровати и, опершись на локти, позволил Эштон возбудить его так, как ему нравилось, а потом грубо овладел ею. Они разбросали по комнате все простыни, снова и снова яростно набрасываясь друг на друга. Пауэлл был великолепен и ненасытен, как всегда, заставляя Эштон кричать от острого наслаждения.

Наконец она в изнеможении уснула. Но уже вскоре проснулась и увидела, что Пауэлл читает книгу, которая лежала на столике у кровати. «Рассказы» Эдгара По. В ответ на ее вопрос он сказал, что это сборник фантастических рассказов, а Огюст Дюпен – один из его любимых персонажей. К тому же весьма уместно перечитать книгу именно в Ричмонде, родном городе По, где он какое-то время работал в редакции «Южного литературного вестника».

Они лежали рядом, утомленные любовью, и Пауэлл говорил в своей раздумчивой манере, которая появлялась у него обычно после бурной страсти:

– Вчера мы с джентльменами обсуждали закон о всеобщей воинской повинности. И все сошлись на том, что это настоящий произвол. Мы что, обезьяны, которых можно загонять в клетку, как только Джефф прикажет прыгать? Впрочем, есть по крайней мере два способа обойти этот закон.

Эштон прижалась щекой к колючим волоскам на его груди и обвела ногтем сосок.

– Какие?

– Прежде всего те, кто имеет сто двадцать рабов и больше, освобождаются от призыва. Я очень сомневаюсь, что наш Король Джефф поедет в Валдосту, чтобы убедиться, что мои сто с лишним душ существуют лишь в моем воображении. – Он хихикнул.

– Я тебя обожаю, – прошептала Эштон, – но иногда совершенно не понимаю.

– О чем ты?

– Ты беспокоишься из-за воинской обязанности и Короля Джеффа, как ты его называешь, но сам остаешься в Ричмонде, когда большинство здешних жителей уже бегут, спасая свою жизнь.

– Я хочу защитить то, что принадлежит мне. Включая и тебя, моя дорогая партнерша.

– И весьма полезная, я бы добавила.

– Да уж, весьма.

– Но я-то остаюсь из-за тебя, Ламар.

Это была правда, хотя и не вся. Иногда артиллерийский огонь так пугал Эштон, что ей хотелось все бросить и сесть в первый же переполненный поезд. Но она этого не делала, потому что была уверена: если она проявит хоть малейшую слабость, Пауэлл бросит ее.

А она слишком нуждалась в нем, чтобы потерять. Ведь именно в нем Эштон наконец-то нашла мужчину, который мог действительно преуспеть в этой жизни, получив настоящую власть и огромные деньги – в Конфедерации, если та уцелеет, или где-нибудь еще, если падет. Поэтому она никак не могла рисковать.

– Бедняга Джеймс постоянно хочет увезти меня на вокзал и сунуть в поезд, – сказала она, нежно поцеловав его сосок. – Но я нахожу отговорки.

Пауэлл чмокнул ее в щеку:

– И правильно. Мне бы не хотелось, чтобы ты была бесхребетной, как жена тирана.

Бесхребетной? Да уж, подумала Эштон, хорошая шутка. Она всегда была полновластной госпожой над всеми мужчинами, с которыми развлекалась. И любой, кроме Пауэлла, охотно выполнял все ее прихоти. А в нем ее больше всего привлекало именно то, что она не могла подчинить его себе.

– Ты ведь по-настоящему ненавидишь Дэвиса, да, Ламар?

– О, пожалуйста, только не надо представлять меня каким-то особенным. Да, я его ненавижу, но из таких, как я, можно составить дивизию или даже две здесь, в Ричмонде. Будь он силен – пусть даже был бы диктатором, – я бы поддержал его. Но он слаб. Он неудачник. Генерал Макклеллан стоит сейчас меньше чем в дюжине миль от этой кровати – разве нужны еще другие доказательства? Король Джефф возглавит похороны Юга, если его не остановить.