Эрик поставил пустую кружку на стойку, развернулся на стуле, недоверчиво ухмыльнулся, схватил Рэя за руку и подтащил обратно к стойке, когда тот слез с высокого стула, собравшись уходить.

— Эй, поосторожней с моей рукой, — бросил Рэй. — Мне завтра играть в теннис.

Эрик дулся, дожидаясь, пока Рэй вновь сядет.

— Я не понимаю, почему гипноз не может уложить Уэнди в мою постель, если в твоей клинике вы с его помощью заставляете людей бросить курить, — прошипел Эрик.

— Потому что эти люди хотят бросить курить, — ответил Рэй. — А Уэнди не хочет трахаться с тобой. Как я и говорил, против воли женщины не попрешь.

Эрик упрямо мотнул головой, потянулся к ближайшему блюдцу с попкорном.

— Все-таки я уверен, что это возможно, и хочу научиться гипнозу.

Рэй шумно выдохнул, оглядел зал, заметил пустой столик в темном углу. Повернулся к Эрику.

— Тебе нужны доказательства? — Эрик тут же кивнул. — Пойдем за тот столик и позовем официантку.

Несколько мгновений спустя они предлагали Энджи, симпатичной, но очень уставшей за смену официантке, согласиться стать подопытным кроликом Рэя и получить за труды двадцатку.

— Не волнуйся, представления я устраивать не буду, — заверил Рэй Энджи. — Я лишь хочу кое-что доказать моему твердолобому братцу.

Эрик улыбнулся, когда Рэй глянул в его сторону.

Энджи со вздохом пододвинула стул. Вечер выдался трудным, от усталости у нее осунулось лицо. Но Эрик не мог оторвать глаз от глубокого выреза, благо смотреть было на что.

— Только быстро, мальчики, — предупредила Энджи. — Я на работе.

Эрик улыбнулся, пододвинулся ближе. Карие глаза Энджи поблескивали в мерцании стоящей на столике свечи.

— А ты не боишься гипноза? — спросил он.

Энджи пожала плечами.

— По-моему, ничего страшного. А вот деньги мне пригодятся.

Эрик внимательно вслушивался в монотонный монолог Рэя. И, к своему изумлению, сам начал поддаваться действию гипноза, лишь в последний момент сумев встряхнуться. Энджи замерла с закрытыми глазами, положив руки на колени. Дышала она редко и ровно.

— Энджи, на счет три ты проснешься, посвежевшая и отдохнувшая, — продолжал Рэй. — И будешь слышать только мой голос. Ты понимаешь?

Энджи кивнула, по-прежнему не открывая глаз.

— Ты окажешься за угловым столиком в салуне «Томимый жаждой носорог». На полу будет лежать двадцатка. Когда ты нагнешься, чтобы поднять ее, окажется, что двадцатка прилипла к полу. Пока никто не видит, ты постараешься отлепить ее. Ты понимаешь?

— …Да…

— Хорошо… один… два… три!

Энджи медленно открыла глаза, огляделась. Мгновение спустя опустила голову, уставилась в пол. Тут же наклонилась и начала отдирать от него воображаемую купюру.

Эрик, однако, смотрел не на ее руки, а за вырез блузки. Поскольку ползала она у его ног, он видел розовые круги у сосков. Полные груди колыхались в такт движениям ее руки. Очевидно, она не чувствовала на себе его взгляда. Эрик подался назад, чтобы посмотреть на ее задницу. Прозрачные нейлоновые трусики ничего не скрывали.

— Энджи, ты можешь сесть на стул, — скомандовал Рэй.

Эрик взглянул в лишенное эмоций лицо официантки. Она даже не мигала, похоже, просто ничего не видела.

— Она как зомби, — заметил Эрик, затем подмигнув Энджи, добавил: — Как насчет минета, Энджи?

Рэй покатился от смеха.

— Она тебя не слышит. Заблокирована от всех, кроме меня.

Эрик не унимался.

— Вот и скажи, чтобы она сделала тебе минет.

Рэй замялся.

— Этого делать не следует. Можно ее травмировать. Но я знаю, что ты не поверишь мне, пока не увидишь все собственными глазами. Ладно, один раз поступлюсь принципами.

Рэй заглянул официантке в глаза.

— Энджи, кроме нас двоих в комнате никого нет. Сейчас ты встанешь на колени, залезешь под стол и сделаешь мне лучший отсос в моей жизни.

Брови официантки сошлись у переносицы. Она раз за разом порывалась встать на колени, уже приподнималась со стула, но опять садилась на него.

— Она сопротивляется. Надо выводить ее из этого состояния.

— Подожди! — взмолился Эрик. — Давай попробуем что-нибудь еще.

— Слушай, уже поздно, а мне еще надо заехать в клинику, — процедил Рэй, вновь сосредоточился на Энджи. — На счет три ты проснешься и забудешь все, что происходило за этим столиком.