Шрифт:
— М-М-М-М!!! — изо всех сил замычала Рита, когда её руки сами потянулись к Короне. — М-М-М-М-М-МММ!
— А ты пока посиди в этой грёбаной безделушке, согласна?
— М-М-ММММ-МММ!
— Не боись! Я вернусь за тобой, когда настанет время для таких, как мы.
— М-МММ-МММ!
Рыжие кудряшки выпрямились, мёртвые глаза позеленели; тварь вытянулась и стала выглядеть точь-в-точь как Юля Ромашкина. А затем, отпрыгнув от ящика, внезапно затанцевала. Ломано, дёргано, будто ведьма вокруг ритуального костра.
— Пусть заточили в артефакт! — пропела мерзость, хаотично дрыгаясь, пока Смертина продолжала тянуться к короне. — Но не убили! Это факт! Ту-ту-ру-ту-ру-ру-ру! Ту-ту-ру-ту-ру-ру-ру!
Всё ближе и ближе.
Ближе и ближе.
— Альтушкам он покажет нос, и Скуфа рассмешит до слёз, он очень скоро будет тут… скажите! Как его зовут?!
— ЛИЧ! — рявкнула Рита Смертина, изогнувшись всем телом. А впрочем… это уже была не Рита Смертина…
Глава 6
Русский повар после внезапного преображения тащит демоническую сущность по пещере за рога в направлении кровати. Пожалуй, теперь в этой жизни я видел всё. Ну а если и не всё, то достаточно — хорош уже, хватит. Внуки без историй не останутся.
Что до самого инцидента.
Хм-м-м…
Скажем так: есть у меня некоторые интересные мысли. Я уверен, что при желании Чамара в мгновение ока размазала бы зарвавшегося Сан Борисыча. Помню я и танцы с саблями в её исполнении, и потоки огня, и внезапные скачки в пространстве. Алёшин же — без году неделя как маг и научился разве что прикуривать от пальца.
Не та весовая категория, ой не та…
Однако Чамара не тронула повара даже пальцем, и вывод напрашивается сам собой.
Сперва суккуба, конечно, опешила от такого напора. Потом заинтересовалась. Потом для проформы начала язвить и говорить гадости, но явно что заинтересовалась. Ну а когда Алёшин всё тем же не терпящим возражений басом заявил, что он здесь главный, вконец растаяла.
Что ж…
Ко всем моим жизненным заслугам теперь добавилась ещё и ачивка свахи. Совет, как говорится, да любовь.
Не знаю, получится ли из отпрыска Сан Борисовича князь Ада, от поступи которого будут содрогаться короли и императоры, но узнаем мы об этом довольно скоро. Поскольку зачинаться этот самый отпрыск будет явно сегодня и явно сейчас.
Ну а я… я пошёл.
Дружба дружбой, но держать свечку совершенно не хотелось. Санечка взрослый, уж как-нибудь сам справится.
Первые трудности с возвращением возникли сразу же. Стоило мне переступить порог пещеры, как от первого вздоха у меня чуть лёгкие не зажарились. Не знаю, что и как поддерживает внутри жилища Чамары комфортные условия для органики, но снаружи оно не работает.
Пришлось взять прохладу и воздух с собой внутри энергетического шарика, а потом бегом добираться до первых врат. Увы и ах, побродить по окрестностям и рассмотреть Ад сегодня не удалось — дюже я спешил, пока кислород внутри барьера не выгорел к чёртовой матери.
Упарился я по дороге знатно. Самая лютая баня по сравнению с Адом всё равно что бытовой обогреватель-ветерок против раскочегаренного сопла реактивного самолёта. Жар пробивался даже сквозь барьер из сырой магии.
Но всё хорошо, что хорошо заканчивается.
По песчаному бублику тоже блуждать не пришлось — наши с Чамарой следы тянулись по песку аж до самого выхода.
Вышел.
Посмотрел на часы.
Итого моё турне в Ад заняло чуть больше часа. При том, что на штатное закрытие аномальной трещины по регламенту отводится сто минут — неплохо. Выбежал, повершил судьбы и обратно. И сразу же к столу.
— Кадет Дольче…
Я посмотрел на Катю, а потом на остальных альтушек. Снова на Катю, и снова на остальных. То ли Мишаня в лесу помер — в таком случае светлая память мохнатому отморозку — а то ли раки освоили художественный свист и уже забрались в горы, но Чертанова вела себя не как Чертанова.
Мне всегда казалось, что косметика, наряды и прочее вот-это-вот девочковое — это всё по её части.
Однако сегодня, в то время как подруги уже преобразились в компанию молодых аристократочек, кадет Дольче выглядела так, будто бы только что стояла на долгом светофоре и за мелочь протирала фары.
— Ты бы переоделась к столу, что ли?
— Что?! — выпучила глаза Чертанова. — Так вы же… Так я же… Так вы же сказали никому от дома не отходить и никого к дому не подпускать!
— А ведь и точно, — вспомнил я. — Молодец, кадет Дольче! Но всё равно переоденься…