Спрятавшись среди возрождённых нейтралов, я принялся тайком восстанавливать руны. Однако крик:

— Приготовьтесь предстать перед Главнокомандующим Все-Вселенской Империи! — заставил меня открыть глаза.

Все звуки вокруг стихли.

Теперь были слышны лишь шаги, прокатывающиеся по залу эхом. Ларс. Собственной персоной. Почти не изменился. Постарел, паскуда такая; плащ богатый на себя напялил с нашивками и даже скромную лаконичную корону из какого-то чёрного металла, но в целом всё тот же.

Главнокомандующий, ага…

Ларс ничего не сказал. Решил, по всей видимости, что речи мы не достойны. Лишь посмотрел с эдакой жалостью и покачал головой. Самоуверенный ублюдок. Ничего-ничего, ты даже не подозреваешь, что за козыри припасены у меня в рукаве.

Чёрт…

Даже если этот конкретный бой придётся проиграть, то в конечном счёте это ничего не изменит! Да если понадобится, то я весь мир эвакуирую! Но угандошить старого дружочка теперь дело принципа!

— Ну, — наконец сказал Ларс. — Начнём.

С тем он скинул плащ прямо на пол, неспеша закатал рукава и достал небольшой складной ножик. Ага… то есть он вот так собирается нейтралов убивать? Мясник чёртов. Кто-то из наших, — кажется, сладоморф, — рванул с респы прямо на Ларса и даже успел нанести удар воздушной техникой, однако тщетно.

Щитовики Ларса приняли удар на себя, а маги дальнего боя тут же пристрелили беднягу.

Ничего-ничего, потерпи.

Я снова закрыл глаза и приступил к простановке рун. Лишь бы только эта паскуда не успела убить кого-нибудь окончательно. А даже если попробует, то к этому времени палец у меня будет, что называется, на курке.

Одна руна, две руны, три руны…

Ещё штучки три хотя бы, и можно будет начинать. В экстренном случае! В идеале, конечно, нужно проставить все девять и перенести всех разом.

Четыре руны, пять рун, шесть рун…

И тут:

— А-АААА-АААА!!! — клянусь, я так и понял откуда взялся батя.

С первобытным рёвом, мой родитель выскочил из толпы нейтралов и побежал на Ларса. В руке у Романа Романовича был револьвер…

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ТОМУ НАЗАД

МИР, В КОТОРОМ РОМАН РОМАНОВИЧ ИМЕЛ НЕОСТОРОЖНОСТЬ ПОТЕРЯТЬСЯ

— Не обманешь? — в сотый раз переспросил Роман Романович, и в сотый же раз потрогал языком десну на месте вырванного зуба.

— Не обману.

— Ну ладно. Смотри у меня!

Оглядевшись и удостоверившись, что пещера пуста, Апраксин отпер дверь темницы и освободил таинственного правителя таинственного мира. После всех тех стрессов, что он испытал на алтаре в кругу безумных бабищ из ковена, Роману Романовичу стало его жалко. По-человечески и по-мужски.

Всё-таки когда власть в свои руки берут безумные бабищи, — а в особенности безумные бабищи из ковена! — мужикам как никогда следует держаться вместе.

— Выходи…

Впрочем, никакого подвоха не было. Гор не врал Апраксину. Всё, что он говорил про себя было чистейшей правдой. И про то, что он некогда был правителем мира. И про то, что он единственный в своём роде артефактор. И про психопатку дочь.

Однако дьявол крылся в мелочах, и вот почему:

Во-первых, Гор был правителем несколько тысяч лет. Но не благодаря руне бессмертия, как это принято у сильнейших магов, вовсе нет! Он не разбазаривал слоты просто так. Будучи мутантом-артефактором с именной руной, пожалованной ему лично Ткачами, он нашёл для себя иной путь долголетия.

Чуть более подлый.

Чуть более кровавый.

Однако столь же действенный.

Гор был НАСТОЛЬКО талантливым артефактором, что изобрёл магическое оружие, способное менять души стрелка и мишени местами. Изобрёл и нисколечко не чурался отбирать чужое тело и чужую жизнь, чтобы продлить свою.

Так что душа Гора действительно жила тысячелетия, а вот оболочка с изрядной регулярностью менялась. И да! Дочь-психопатка — это именно та принцесса, которая безумно хохотала в день «Мужицкого Дождя», который устроил присланный нейтралами портальщик Яр.

И именно Гор подарил Яру однозарядную пищаль, которая буквально спасла его и демоницу Ши-Изу в день, когда за ними погнался мясной колобок Хаоса.

Но то была пищаль, а сам Гор предпочитал пользоваться…

— Стоять! — закричал Роман Романович. — Это что у тебя!? Топор!?

— Топор, — кивнул Гор и, прикрывая ладонью глаза, вышел из темноты своей одиночной камеры.

— Ну-ка положи его!

— Зачем? — старик подбросил топор на руке, аккуратно поймал за набалдашник и протянул Роману Романовичу рукояткой вперёд. — Вот, возьми. Я не очень-то умею обращаться с холодным оружием.