Эфиопы в целом бывают двух типов. 1) Имеющие желание получить 1 быр с иностранца. 2) Не имеющие оного желания. К первой категории относятся нищие, калеки, дети-идиоты, назойливые продавцы и хелперы. Сюда же относятся все кричащие: ю! — Фарандж! — What-is-your-name? — Where-are-you-go? — Mister, what is your problem? — Mister, can I help you? — и подобные типы. Пытающиеся (весьма неумело) помочь нам одеть рюкзак, застопить машину, помогающие найти что-либо (успешно или безуспешно), предлагающие начистку ботинок. А также попы, они же менеджеры, эфиопской «православной» церкви. Все эти эфиопы родственны в том, что страдают комплексом неполноценности, считают иностранца высшим, но при этом глупым и неумелым существом, к счастью, обладающим деньгами, которыми неплохо бы поделиться.

Вторая категория — самодостаточные эфиопы. Для их счастья наличие белого мистера не обязательно. Почти все водители, таможенники, цивильные продавцы и вообще чем-то занятые люди, строители например. Обладатели легковушек и джипов, подвозящие, угощающие инжерой или плюшками, а также местные активисты ислама. Не спешат преклоняться перед иностранцем, и денег с него за просто так не хотят. Среди городских эфиопов, наверное, 70 % относятся к первой категории и только 30 % — ко второй. В деревнях, кажется, весь народ — первой категории.

Международный Поезд с Чатом двигался медленно. То и дело кто-то терял что-то во тьме, и тогда Илья Алигожин освещал весь вагон своим мощнейшим фонарём. Пассажиры были очень рады. Только старик, потерявший свой чат, всё горевал. Прочим оставалось всего несколько часов до того радостного момента, когда они выгрузят чат на базары и улицы богатого и дорогого города Джибути и окупят своё путешествие, а также порадуют сим наркотическим листом страждущих джибутийцев.

Песня старого джибутянина (вольный перевод).

На рассвете 14 октября поезд Дыр-Дыва — Джибути остановился на пограничной станции Девелле. Эфиопские пограничники прошли по единственному вагону и забрали паспорта. Мы стали, волнуясь, ожидать их возвращения. И вот, о неприятность! — пограничники вернулись и попросили выйти нас из поезда. Мы взяли рюкзаки и направились в неказистое одноэтажное здание-сарайчик, являющееся офисом иммиграционных служб.

Причиной были, конечно же, наши выездные штампы, полученные в Жижиге три дня назад, «аннулированные» нами вчера. На расспросы пограничников мы отвечали, что выездные штампы из Эфиопии нам поставили в Жижиге случайно, по ошибке: мы хотели поехать в Сомали, но сомалийцы нас не пустили, и вот мы вернулись обратно в Эфиопию, таким образом штампы как бы аннулировались. Но пограничники не уверовали в нашу порядочность. Поезд ушёл, и мы остались жить на пограничной станции Девелле.

Так начались наши неприятности. В восемь утра открылся телефонный пункт, и пограничники поспешили позвонить своему начальству в Дыр-Дыва, сообщить о задержании подозрительных иностранцев, нелегально находящихся в Эфиопии. Те сразу получили возможность повышения по службе и немедленно стукнули о происшествии в столицу. Начались перезвоны, все начальники на богом забытых должностях, никогда не имевшие никаких серьёзных происшествий, вдруг почувствовали, что не даром едят казёную инжеру. Надо же! Нелегальные мигранты проникли в Эфиопию! Вот они! И пусть не говорят, что эфиопы нелегально мигрируют в «белые» страны: вот и сами белые люди нелегально проникли в Эфиопию!

Днём 14 октября 2003 г. все начальники иммиграционных, пограничных и полицейских служб Девелле, Дыр-Дывы, Жижиги и Аддис-Абебы, потратив кучу времени на консультации и исследования обстоятельств нашего дела и кучу казённых денег на междугородние телефонные звонки, — приняли, наконец, РЕШЕНИЕ: гнусных иностранцев, злостно закравшихся в страну, перечеркнув выездной штамп государства, символизирующий всю его мощь, историю и славу, — из страны в Джибути никак НЕ ВЫПУСКАТЬ, а направить под конвоем с ближайшим поездом назад в Дыр-Дыву, где с нами будут лично разбираться вышестоящие начальники.

Поскольку единственный пассажирский состав в сей вторник уже находился в Джибути, нам следовало прожить два дня на ст. Девелле, дожидаясь обратного поезда, — он обещался пойти в ночь со среды на четверг. Паспорта наши были изъяты, а мы предоставлены самим себе в вопросах питания и жизнеобеспечения, поскольку кормление задержанных не входило в должностные обязанности пограничников. Во всей деревне нашёлся один магнат, способный разменять доллары, правда по хамскому курсу 6 быр (городской курс 8.6 быр), и нам пришлось воспользоваться его услугами, чтобы у нас были быры на бананы и на инжеру.