(Комментарий 2007 г. Джон Гаранг — местный аналог нашего Масхадова. В течение 25 лет он вёл террористическо-повстанческую деятельность, направленную на отделение христианских провинций Суданского Юга от мусульманского севера. Гражданская война, то затихая, то разгораясь, погубила огромное количество людей и денег. Проблема и в том, что суданская нефть добывается близ повстанческих регионов, и повстанцы то и дело обещали взорвать трубопровод.

В начале 2006 года мир действительно был заключён. В мирном соглашении было предусмотрено разделение доходов от нефти, что очень не нравилось официальному правительству Севера. Джона Гаранга назначили вице-президентом Судана, и посадили на позолоченные кресла, а Президент Башир и его приближённые радостно целовались со вчерашним «бандитом, сепаратистом и террористом». Порешили провести парламентские выборы, причём распределение мест в парламенте было заранее назначено: 60 % — северянам, 30 % — южанам, 10 % — мелким оппозиционным партиям. Почти в такой же пропорции должны были разделить доходы от нефти. Почти весь Судан радовался наступлению мира.

Но прошло всего 25 дней, и легализовавшийся Гаранг, став вмиг вторым человеком в стране, — был сбит в вертолёте в своём же южном Судане. 25 лет воевал, и 25 дней мира… Убили, вероятно, свои же южане, недовольные прекращением войны. В Судане — траур, погромы (убивают северян-арабов на юге и негров-южан на севере, обвиняя друг друга в подготовке теракта). Президент и правительство — всего месяц назад они бы так радовались изничтожению террориста — выказывали скорбь, а на место Гаранга подсунули какого-то малоизвестного южанина.

В эти же дни по приказу Путина был уничтожен в Чечне Масхадов.

Сейчас (2007) юг де-факто является полунезависимой территорией, проехать туда можно, но тяжело, ибо дорог и машин почти нет. Также активничают повстанцы на западе страны — в Дарфуре. Политические дрязги ещё долго будут мешать Судану стать мирной и спокойной страной.)

Вот такой мудрец, можно сказать, суданский политолог сидел с нами в Акаше, ожидая машину, как и мы. Большая редкость встретить такого знатока своей страны. Большинство простых африканцев не сведущи в географии и в политике.

Магазины в Акаше работают дважды в неделю. Первый раз в субботу, когда грузовики проходят на север, к парому. Второй раз во вторник, когда эти же машины возвращаются обратно на юг и проходят через Акашу. Так как между Вади-Халфой и Акашей целых 113 километров пустыни без единой деревни (для грузовика это 5–6 часов езды), Акаша — удачная возможность отдохнуть и перекусить. Поэтому все хозяева лавок и глиняных «супермаркетов» — их всего пять — приходят на работу только в указанные дни. Сами жители Акаши ничего не покупают, а вот проезжие пассажиры грузовиков, едущие с международного парома, привозят деньги. Некоторые товары египетского производства, тоже приезжают с грузовиками, как-то: мыло, жвачка и прочее. Магазины также обеспечивают проезжих чаем, который заблаговременно готовят на огне (для этого собирают по всей окрестности щепочки).

И вот: базарный вечер! Акаша! В темноте — солнце село и резко стало темно — видны лишь точки красных огоньков, где готовится чай. Человек сорок жителей Акаши вышли на большую дорогу — посмотреть на грузовики, пообщаться с нами, спросить у пассажиров проезжих машин, какие новости в Большом мире. Просто поговорить. У одного человека есть радиоприёмник, он слушает, вокруг него тоже любопытные. Мужик из Джубы тоже необычен, его тоже слушают, он рассказывает про Юг Судана, где никто из акашинцев никогда не был и не побывает. (В Акашу он приезжал в гости, к дальним родственникам.)

В большие глиняные кувшины завезли «питьевую» воду. Все в ожидании. Где они? Идут? Идут?

И вот в удалённейших песчаных горах зажглись огоньки белых фар — они! Они идут!

…Все грузовики, везя товары и людей с парохода, шли друг за другом в один вечер. Минут двадцать им понадобилось для того, чтобы превратиться из жёлтых точек на горизонте в пышущие жаром громады, рассыпающие на песок утомлённых людей. Началась придорожная торговля. В одном из первых грузовиков ехали страдающие иностранцы — они, верно, проклинали мой совет поехать по трассе и почувствовать настоящую Африку. Грузовики подходили один за одним, вот уже пришло 7 машин, и никто из водителей не захотел брать нас: все были перегружены, многие хотели денег.

— А ещё сегодня будут грузовики? — спросили мы одного из суданцев.

— Не беспокойтесь, скоро будет много машин! — обнадёжил нас один из суданцев.

— Сколько много?

— Много, целых три! Они уже идут!

Действительно, вот вдалеке ещё несколько точек — да, три последних грузовика. Мы замерли в нетерпении, но ехали они очень медленно, и мы задремали. Наконец они прибыли… Мы уехали на десятом грузовике — последним за эту неделю. Больше ловить тут было нечего, ведь в Акаше нет своих машин! Оставшуюся часть ночи мы прыгали по кочкам дороги до следующего городка, Абри. Интересно, что среди прочих грузов, овец и коробок суданцы везли куда-то спутниковую тарелку.