Несколько крупных западных компаний строили современные автострады в центральной части России, причём строго за свои деньги, ударными темпами возводился завод грузовиков, будущий КАМАЗ, расширялся, а фактически строился новый завод двигателей в Рыбинске, и в Челябинске возводился завод по производству строительной и дорожной техники, а в Волгограде, начинали строительство нового авиационного завода, с современными поточными линиями раскроя, и монтажа.

Старые и больные капитаны американского бизнеса не желали умирать, и в бодром темпе заносили в копилку СССР технологии, поточные линии, и жилые дома, для собственной долгой и счастливой жизни.

Процедуру отработали до тонкостей. Больного погружали в наркоз, перевозили по подземному ходу, и в камере на глубине пятьдесят метров, в бывшем командном центре, его уже ждал Никита, проводивший операцию омоложения и исцеления, после чего помолодевший и здоровый капиталист отправлялся дальше выжимать соки из рабочего класса, а СССР принимал очередную партию станков и материалов.

Если в первое время операции потребовались сразу пятерым олигархам. То в последнее время иностранцы появлялись в бункере всё реже и реже. Совет Обороны внимательно следил за тем, чтобы Союз не захлебнулся в потоке халявы, а прибывающие средства в первую очередь уходили в инфраструктуру и жильё, которое в СССР ещё строить и строить.

Самые жаркие споры, полыхали вокруг кандидатур на следующее омоложение, и порядок отставки. Первым пример показал маршал Захаров, подав рапорт об отставке, и уже второй месяц пребывавшего на юге, вместе с внуками. К лету, его ждало место ректора Академии ГРУ, где можно было оставаться десятилетиями.

Помолодевший Косыгин тоже было сунулся в отставку, но Совет Обороны единогласно зарубил это дело, обязав Алексея Николаевича, вначале подготовить себе преемника, за которого проголосует большинство Совета.

В итоге, основной состав тех, кто проходил сито Совета Обороны, составлял инженерные кадры, учёные, и совсем редко управленцы.

По своей инициативе, Никита стал ночью ездить по детским больницам, леча малышей, к своему удивлению получив небольшой, но постоянный приток пунктов прогресса, что позволило ему продолжить совершенствование эфирных каналов и внутреннего колодца, что в свою очередь позволило ему наконец накопить на покупки в каталоге «Доставки».

Когда Никита раскрыл виртуальные страницы каталога, его собственническое «Я» буквально захлебнулось в желании обладать буквально всем. Боевые защитные костюмы. с функцией пси-щита, скафандры высшей степени защиты со встроенным оружием, просто оружие всех видов, от коротких кинжалов, до тяжёлых станковых бластеров, и ах! межпространственное хранилище, с функцией присоединения дополнительных ячеек.

Сам каталог выглядел бесконечным. Раздел «Космические корабли» с подразделом «Внутрисистемники», ещё ниже группой «Боевые внутрисистемники», ещё ниже истребители, и ещё ниже раздел беспилотные истребители внутрисистемного класса, где затаились лёгкие машины, машины среднего класса, тяжёлые истребители и носители этих систем, с комплексом автоматического ремонта и обслуживания. И так по всем разделам.

Пометавшись жадным взором по горе сокровищ, и посмотрев на цены, он с печалью понял, что всё это ему не грозит, даже в дальней перспективе, так как например начальный блок пространственного хранилища стоил миллион единиц, а каждый дополнительный модуль ещё пятьсот. Тяжёлый бластер, два с половиной миллиона, без боеприпасов, а пилотируемый космический корабль внесистемного класса типа «Юркий хорь» в минимальном обвесе — тридцать миллионов.

И его сэкономленные восемьсот пунктов, здесь ничего не решали. Поэтому он почти с чистой совестью вложил триста пунктов в увеличение источника, а пятьсот потратил на амулет щита, обещавшего гашение урона в пятьсот тысяч джоулей, что примерно равнялось одному выстрелу из пушки «сорокопятки». Энергощит с такими ударами тоже справлялся неплохо, но на его активацию требовалось время, хотя бы пара секунд, а амулет, срабатывал автоматически и мгновенно.

Стоило нарисовать магему доставки и прописать номер изделия, как оно почти мгновенно материализовалось в комнате, на полу, в прозрачном пакете, словно почтовое отправление, а со счёта списана стоимость амулета.

Вздохнув, Никита распаковал конверт, полюбовался красивым диском из полупрозрачного материала, надел его на шею, закрыл каталог, и уставился взглядом в потолок из резных деревянных плиток. Теперь он чаще жил в своём доме в Переделкино, чем в Московской квартире. От задней калитки начиналась очень красивая дорожка по реликтовому лесу, на которой временами встречались мэтры советской литературы, художники и все те, кто мог себе позволить купить дом в Переделкино.

А ещё в доме, на веранде второго этажа с панорамными стёклами, имелся роскошный камин, и Никита почти переехал в эту комнату, сделав там себе кабинет.

По утрам, практически забив на конспирацию, тренировал источник и отрабатывал боевые узоры, согласно комплекса эфирно-рукопашного боя, купленного у жадного ассистента за пятьдесят единиц, днём учился в «Лесной школе», а ночью его уже ждал вертолёт, чтобы доставить в подмосковную больницу, куда свозили всех неизлечимо больных малышей.

Уходил и приходил всегда в здание, полностью взятое под контроль офицерами КГБ, а все медики, заперты в опечатанной комнате.

После его ухода, через полчаса печать снимали, и медики в который раз оказывались в водовороте детских восторгов, по поводу выздоровления. И даже всё повидавшие врачи, плакали от радости, поминая добрым словом неведомого целителя, лицо которого запомнило лишь пара малышей, кого уже не брал ни сонный газ, ни другие препараты.