Прохождение портала было мгновенным, словно по телу пробежало стадо мурашек, и всё. Он стоял на болотном острове, половину которого занимало тело носорога, а вокруг буквально кишела всякая живность, в том числе и крокодилокрысы, в каком-то невероятном количестве. Небо над ним висело серой пеленой, словно плотная облачность, но видимость оставалась приличной.

Крысы стали проявлять к человеку повышенный интерес и не особо размышляя, Никита вытащил пару эфок, и сорвав кольца, закинул их в болото.

Ахнул сдвоенный взрыв, воду выплеснуло двумя высокими фонтанами, и в радиусе пять — восемь метров, вся болотная живность всплыла кверху брюхом, а та, которой повезло остаться в живых, набросилась на мёртвых.

Уничтожено более трёхсот враждебных организмов. Награда — 30 000 единиц прогресса.

Осколок никак не просматривался, и Никита влез на самое высокое дерево, чтобы осмотреть местность, и сразу удивился, так как диаметр всего куска чужого мира едва ли превышал километр, а само болото — почти идеально круглое, видимо когда-то бывшее озером, располагалось посреди невысокого редколесья. И вот там, за болотом, у самой границы пространства, ярко блеснула искра кристалла пси.

И в этой истории существовала лишь одна сложность. По всему полю бродили десятки крокодилоносорогов, и жрали траву, гулко похрюкивая.

Болото тоже оказалось достойным препятствием. Глубокая карстовая чаша, заполненная жирной вязкой грязью, где резвились крокодильчики, не желало отпускать пришельца, и Никита выбрался из жижи уделанный по самые брови, пообещав себе, что следующей его покупкой, станет герметичный комбинезон.

Двигаясь короткими перебежками, Никита успевал огибать неповоротливых монстров быстрее чем они реагировали, но огромный носорогокрокодил, вдруг заинтересовался непонятным двуногим, и потрусил, всё набирая скорость догоняя Никиту.

Никита тоже прибавил, и через минуту они неслись во весь опор, по полю, а другие животные с интересом посматривали на гонки. Поняв, что носорог его догоняет, Никита свернул к другому зверю, и не успел тот что-то понять, как Никита перескочил через него, а догонявший врубился своим рогом в бок сородича.

Дикий рёв буквально сотряс пространство, и два огромных монстра сцепились не на жизнь, а насмерть.

Никита быстро нашёл осколок, и пробегая мимо махнул рукой тому зверю что его догонял.

— Давай, покажи им тут!

Кристалл пси — пластинка толщиной в сантиметр, диаметром в три сантиметра, почти правильной круглой формы если бы не большой скол сбоку, ушла в кармашек на разгрузке, и местная живность сразу потеряла к нему интерес. Обратно он добрался куда быстрее, снова извозившись в грязи, и выполз возле портала настоящим комом из глины, водорослей и сгнивших останков местной фауны.

Вы взяли под контроль пространственный переход. Премия за бережное отношение к ресурсам 3000 единиц.

— Не ждали? — Никита вылез из портала, и стал пальцами счищать грязь с лица, и тут же на него полилась вода из фляг, помогая отмыться. — Так. Новая вводная. Занимаем оборону, и чтобы муха не пролетела. По сколько получили кстати?

— Сначала рухнуло штук по двести, доложился Горь, а после как отрезало, и в самом конце, ещё по триста пятьдесят. Медицина вон от счастья в себя до сих пор прийти не может.

Зав медчастью подразделения кандидат медицинских наук, Муралов Дмитрий Степанович, серьёзный молодой человек тридцати лет, восторженно смотрел на свою руку, переворачивая её то так, то эдак.

— Охренеть! Я теперь как рентген вижу!

— Так, Дмитрий Степанович, после красоваться будете. Сейчас тут будет шумно и людно, так что проверить людей, и вообще вспомнить о службе.

— Слушаюсь, товарищ полковник. — Медик подскочил словно ужаленный, и куда-то делся, а Никита через связиста разослал сообщения по адресам, и стал ждать гостей.

Королевский гольф-клуб Сент-Эндрюс — один из старейших гольф-клубов в мире, принимал гостей Малого чемпионата по гольфу, на который слетелись представители всех старых семей, известные ещё со времён Карфагена и Рима.

Солидные спокойные мужчины, и их роскошные спутницы, не торопясь поигрываали в гольф, и вели долгие неспешные беседы обо всём. Эти джентльмены не состояли в Трёхстороних комиссиях, не выступали на заседаниях Бильдербергского клуба, и вообще не занимались всякими глупостями. Сразу же после появления на Земле нейроимплантов, они конечно получили инициацию, и всеми правдами и неправдами нахватали единицы прогресса, но ожидаемого чуда не случилось. Имплант хотя и оздоравливал тело, но скорее продлевал жизнь. По подсчётам медиков, он давал возможность прожить вместо семидесяти — восьмидесяти лет, до ста двадцати или чуть больше, но не отменял старение. И если имплант получить в семьдесят, то так и останешься семидесятилетним, только более здоровым, и менее подверженным всяким инфекциям, что само по себе очень неплохо, но они-то хотели большего! Те, кто успел омолодиться в Москве, ходили именинниками, ведь теперь, с поддержкой импланта они могут прожить ещё лет пятьдесят — восемьдесят, и те, кто решил чуть обождать, оказались у разбитого корыта, потому что русские прекратили принимать заявки, и теперь омоложение не пройти не за пять миллиардов ни за пятьдесят.