Совсем рядом мелькнула оранжево-коричневая черепица малоэтажных домов, и почти сразу колеса самолета коснулись взлетно-посадочной полосы. После торможения самолет проехал прямо и остановился на полосе безо всякой рулежки.

— Выходим, выходим! — тут же погнал нас из салона Атаманов мимо растерянной бортпроводницы. Девушка просто не понимала, то ли дежурно улыбаться как по инструкции полагается, то ли просто отойти с дороги.

Совсем неподалеку обнаружился готовый к взлету пузатый армейский конвертоплан с вытянутой хищной мордой и интегрированными в крылья винтами. У опущенной задней аппарели нас встречали несколько офицеров и бойцов в камуфляже чужой расцветки. Да и оружие непривычное — автоматы из болотного цвета пластика, стоящие на вооружение швейцарской армии.

Все вместе мы погрузились в грузопассажирский отсек, затаскивая вместе с собой опломбированные транспортировочные кейсы с оружием. И не успели даже толком рассесться по боковым скамьям, как конвертоплан плавно приподнял зад — разгоняясь на переднем колесе и почти сразу поднялся в воздух.

Задняя аппарель так и не закрывалась — шли мы на небольшой высоте, едва не цепляя вершины елок и крыши домов-шале, в полете огибая горные склоны. У открытого проема стояли два бойца — наверное, чтобы никто не вышел, забыв, что мы в воздухе. Ну или просто для порядка так полагается.

Чуть погодя стало понятно, почему аппарель не закрывали — лететь оказалось чуть больше минуты, поэтому просто времени не теряли. И пропетляв между склонами на пугающе-низкой высоте, конвертоплан уже опускался на перекресток грунтовых дорог.

— Вперед-вперед-вперед, попрыгали! — заорал Атаманов, перекрикивая шум двигателей. Так, понятно — полностью приземляться машина здесь даже не будет.

Выпрыгнув одним из первых, я сразу отбежал в сторону вместе со своим массивным оружейным кейсом. Остальные, высадившись без происшествий, сгрудились рядом, закрываясь от поднятой винтами пыли и мелкого мусора, а конвертоплан уже уходил вверх, разворачиваясь в пологом вираже.

Мы оказались на склоне горы, где на широкой «полке» располагалась железнодорожная станция узкоколейки, отсюда видно два вагона-трамвайчика на путях. Один похож на ретро-вагон московского метро — круглые фары, узкая дверь прямо по центру кабины. Только этот не сине-голубой, а в красно-кремовой раскраске, и в отличие от ретро-поездов метро на крыше у этого изогнутый токоприемник, цепляющий провода сверху. Второй вагон современный, яркий, и похоже беспилотный как и московские трамваи. Из инструктажа мы знали, что «новый» трамвай привозит сюда туристов из Интерлакена, где мы приземлились пару минут назад, а «старый» везет дальше, по живописному маршруту в Мюррен. Граница купола как раз там, в паре километров отсюда.

На площадке у самой станции нас встречал с десяток бойцов швейцарской армии и ополчения, выставившие блокпост на дороге — с ними уже переговаривался Атаманов. Совсем неподалеку стоит несколько угловатых бронетраков темно-серого цвета. Похоже, отсюда их в сумрак и гоняли, у одного вижу петлю для буксировки на бампере.

Сопровождающие инструктора уже снимали пломбы и раскрывали кейсы, доставая наше оружие, а я проводил взглядом удаляющийся конвертоплан. Пилот, как понимаю, профессионал экстра-класса — он ведь облизывал крыши и дома так, как я даже на компьютерном симуляторе не рискну. Сейчас он, или из желания погарцевать, или по заданию, в пологом вираже набирая высоту приблизился почти вплотную к границе купола.

Уверенность в своих силах или незнание сумрака сыграли с ним злую шутку — из ограниченной верхним краем купола мглы в сторону машины вдруг вырвалось два туманных щупальца. Нет, не щупальца — оставляя дымный след, на фоне чистого неба машину атаковали две похожие на птеродактилей твари, широко раскинувшие перепончатые крылья.

Уходя от атаки конвертоплан вильнул, закладывая немыслимый вираж с разворотом — пролетев даже задом наперед. Где-то довольно далеко от нас басовито застучал пулемет, срезая в полете одну из бестий, а вот вторая успела вцепиться в крыло, разрывая когтями обшивку. Лапы, крылья с когтями, длинная узкая морда — все попало под винт, в воздухе брызнуло черным веером крови.

Конвертоплан сейчас летел обратно в нашу сторону и было хорошо видно, что пусть тварь частично разметало, словно в мясорубке, но умирать она не думала. Обхватив короткое крыло, существо словно трансформировалось — разорванная плоть превратилась в блестящие черным склизкие жгуты. Исходящие темной дымкой, они обвили машину как хищный паразит. Обшивка и так уже была повреждена когтями, а щупальца завершили дело — конвертоплан окончательно потерял плавность полета. Из правого двигателя повалил густой черный дым, а вырванный винт вместе с ошметками крыла, вращаясь, полетел в сторону. Потерявший управление конвертоплан, словно криво брошенный кирпич, врезался в горный склон в паре километров от нас. Раздался взрыв, взвился столб черного дыма и огня, после наступила тяжелая, звенящая тишина.

— Собрались! — отвлекая ошарашенную команду похлопал я в ладоши, присаживаясь рядом со своим оружейным кейсом. Тяжелый револьвер-слонобой занял место в набедренной кобуре справа, автомат отправился на магнитное крепление за спину, стволом вниз — так, чтобы можно было достать, потянув за приклад за правым плечом. Меч тоже за спину, рукоять за левым плечом. Не очень удобно, но достать можно — уже тренировал, все на автомате получается.

Я предполагал, что в сумраке мой перстень и спрятанный в нем огненный меч могут проявиться, но целиком на это рассчитывать бы не стал, так что обычный меч тоже взял. Тем более что до этого момента ни с кем проявление в руке пламенеющего меча не обсуждал, отказ от обычного оружия будет выглядеть странно.