Матиас понимал, что и второй раз она поступит точно так же. И… он готов был спровоцировать девушку, но Хавьер т-Альего предупреждать дважды не станет.

Один раз.

А потом эс Лиез навсегда потеряет шанс стать драконарием.

Этим Матиас рисковать не мог.

Потом изменилась сестра. Она становилась другой, и Матиас не мог понять, что происходит с Марисой. Вроде бы так же улыбается, ходит, а что сблизилась с Каэтаной, так это и понятно. Он сам попросил об этом сестру.

Но начало проскальзывать в Марисе что-то такое…

Взгляд? Жест? Интонация?

Матиас не мог понять, но ему это не нравилось. А сестра улыбалась, и смотрела спокойно, и до странности напоминала Каэтану.

Матиас пробовал ухаживать, но Каэтана его даже не замечала. Или смотрела сквозь него, или каким-то образом он попадал в дурацкое положение…

Пробовал издеваться, но это выглядело откровенно глупо.

Он не успел придумать, что предпринять, но обязательно бы справился. Просто помешало посольство Санторина, Выбор, бал… теперь еще и драконья болезнь.

Когда Каэтану скрутило, он искренне растерялся. А когда она заговорила, парень окончательно оторопел.

Мир трескался, разваливался на куски, как разбитая тарелка…

А потом Каэтана заговорила. И все стало еще непонятнее. Но…

Проверить ручьи?

Ничего сложного. Каэтана описала, как это должно выглядеть. Или дохлое животное, или сосуд с ним, с его экскрементами, может – несколько таких сосудов для верности…

Вот и лез Матиас в гору. Ругался, но лез. И друзей с собой тащил, понятно. А чего им прохлаждаться, когда Матиас ноги бьет? Пусть тоже поработают!

Арчибальдо ворчал, но слушался. Гил лез спокойно и молча.

Они обследовали один ручей, второй… удача улыбнулась им только возле четвертого источника.

Если бы они не приглядывались, могли бы не заметить обычный глиняный кувшин. Темный, неприметный… просто повезло. Эстебан захотел умыться, а кувшин чуточку отличался по цвету от остальных камней. И по форме тоже…

Нырять в ледяную воду не хотелось никому. Но с собой были веревки, нашлись палки, кое-как кувшин подкатили к берегу ручейка, вытащили на сушу…

И снова повезло, хотя это и не везение, наверное. Требовалось, чтобы кувшин не унесло, чтобы вода текла ЧЕРЕЗ него, а не разбила и не унесла все содержимое в один момент…

Проточная же вода!

Могло и повезти, и драконы могли не заразиться…

Окончательно Матиас убедился в правоте Каэтаны, когда заглянул в кувшин. Аккуратно, не дотрагиваясь голыми руками…

Тушка ящерицы, полуразложившаяся, что-то темное, вроде смолы, неприятный запах… хотя последнее, наверное, почудилось.

Парни молчали и переглядывались. Первым взял слово Арчибальдо Бареси.

– Что это?

– Наш пропуск в драконарии. В этом году, – отозвался Матиас. И подумал, что Каэтана права. И это не она ему должна, а он ей. Скрыть это не получится.

С-ситуация…

Ректор академии эс Орландо Чавез чувствовал себя преотвратно.

Мало ему санторинцев!

Заболели драконы!

ДРАКОНЫ!

Которые не болели ничем и никогда. И вдруг…

Понос, рвота, обезвоживание… малышня была близка к смерти. Взрослые пока еще держались, но…

Что это может быть?

Как с этим бороться?

И самое страшное, непредставимое…

А ЕСЛИ ЭТО СМЕРТЕЛЬНО?!

– НЕ ПУЩУ!!!

Голос секретаря пробивался и через мысли ректора, и через двери кабинета. А уж какая матерщина неслась в ответ!

Ректор уже хотел встать и рявкнуть, но не успел. Дверь кабинета распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, отскочила обратно… дубовая! Тяжелая!

Секретаря прижал к столешнице первокурсник эс Гил, а эс Лиез промаршировал к столу ректора и плюхнул прямо на бумаги грязный и мокрый мешок.

– Вот! Этим травили драконов!

Эс Чавез открыл рот. Потом закрыл. Потом тихо поинтересовался:

– Чем именно?

– В мешке. Только перчатки наденьте, мало ли. – Эс Лиез протянул ему пару кожаных перчаток.

Ректор посмотрел с сомнением, но…

Сначала кувшин, в таких в Эстормахе хранят зерно и вино. Потом ящерица в нем, странное содержимое…

– Что это?

– Это яд для драконов. Поэтому они и заболели, наверняка. Это санторинцы!

Орландо задумался. Теоретически?