Шрифт:
Девушки задумчиво переглянулись еще раз.
– Вот. Поэтому пейте кофе – и пойдем делать уроки. Завтра математика, а у меня еще дракон не валялся.
– Ты можешь математику и вовсе не делать, – завистливо вздохнула Фатима. – Раэн Ледесма в тебе души не чает.
Я только головой покачала.
– Именно потому и надо ее делать.
С раэном Ледесмой мы действительно нашли друг друга.
Он подкидывал задачки мне, я ему. Математику здесь знали, но не всю. К примеру, о том, что такое квадрат, знали, но таблицу квадратов не составили.
Формулы сокращенного умножения здесь были, но далеко не все. Тервер развивали, а вот с логарифмами – швах. А еще я думала о шахматах.
Сделать их несложно, написать правила и подарить раэну Ледесме. Вот уж где раздолье будет! Ну или с шашек начать. Здесь их тоже не знают.
Останавливает только одна мысль. За мои личные идеи это никак не выдашь, а рассекречиваться неохота. Ладно еще математика. Хотя и тут осторожность соблюдать приходится. Но что-то большее?
Не стоит.
Девушки разошлись.
Я подошла к окну, посмотрела на небо.
С моря летели драконы. Клином.
Какие же они красивые! Я вот еще немного почитаю про драконов, а там и знакомиться пойду. Интересно же! И плевать на все приличия. Это – ДРАКОНЫ!
Интерлюдия
– И кто это вас так отделал, молодой человек? Может, все же расскажете правду? Без этих глупостей о драке.
Эс Хавьер т-Альего смотрел крайне ехидно. Матиас сощурился.
– Мы с другом подрались. Да, Гил?
– Да, – прогудел здоровяк с соседней кровати. – Это… бывает!
– Бывает, – милейшим тоном согласился эс Хавьер. – И лечить будем. В этом году о драконах можете забыть. Решительно.
– Это не вам решать! – вспыхнул Матиас.
– Мне в том числе. А я уже поставил в известность ректора. Мне такие идиоты не нужны. И сами покалечитесь, и драконов угробите. Мы – крыло. И действовать придется в единой связке. А вы что устроили? Так что драконы только на следующий год.
Парни мрачно переглянулись.
Эс Хавьер еще немного поулыбался и ушел.
– Полукровка. Ублюдок, – прошипел Матиас, когда за ним закрылась дверь.
Эстебан только фыркнул.
– Да ну его…
И принялся разминать мышцы, как показали. Лежать ему предстояло достаточно долго, и если бездействовать, и руки, и ноги поусохнут. А не хотелось. Красивого рельефа добиться сложно!
Эстебан столько вложил в формирование своего тела! В двадцать первом веке его бы назвали бодибилдером, но тут не было такого слова. Фейервальд в этом отношении вообще крайне отсталый мир, как не преминула бы съязвить Зоя. Ни феминизма, ни бодибилдерства, ни секс-меньшинств, и ведь живут же люди!
Эстебан об этом, так или иначе, не подозревал. И занимался собой.
В дверь постучали. Парень накинул простыню, дверь приоткрылась, и внутрь вошла Мариса.
– Мальчики, я вам гостинчик с кухни принесла. Попросила поварих испечь.
Булочки с орехами парни оценили по достоинству. И крыжовенное варенье тоже. Не мясо, конечно, но чего от бабы ждать? И так неплохо – через пять минут в корзине только запах остался.
– Спасибо, эсса, – поблагодарил Эстебан.
Матиас внимательно смотрел на сестру. Мариса кивнула головой.
– Да, я поговорила с Каэтаной. Матти, ты прости, но пока у тебя ничего не выйдет.
– Это еще почему?
– Каэтана влюблена по уши.
– В кого?! – возмутился Матиас. Что за бабы такие пошли? Отвернуться не успеешь… кто… да когда ее накрыть успело?
– Эс Эдгардо Молина. Слышал о таком?
Матиаса перекосило.
Слышал? Видел! Сам восхищался… Каэтану даже за плохой вкус не осудишь. Звезда академии, красавец, умница, прирожденный драконарий, его даже эс Хавьер хвалит, а уж к этому в милость попасть и вовсе нереально. Знает он, что ли, что-то про Каэтану? Да нет, откуда бы? Тогда б им точно нагорело, могли бы и отчислить. А так… пока без драконов? Ладно, это Матиас переживет.
– Сдался ей этот…
– Этот? Сдался, – согласилась Мариса. – Вроде бы она пока не помолвлена, но ты же понимаешь, что родители не одобрят?
Матиас пока над этим не задумывался.
– Ну…
– Кордова бедны. Связей у них мало, разве что древность рода, но и то… сколько там? Поколений двадцать? Тридцать? Не знаю, не знаю. Отца таким образом не убедишь. Портреты предков есть не будешь, так, братик?
Мариса талантливо изобразила отца, и Матиас аж передернулся.
– И что ты предлагаешь?