И снова Шондра подчинилась. Сделав два шага, она подставила тело струям воды. Те стекали вниз по ее изгибам, от чего девушка невольно чуточку расслабилась.

Я подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Она все так же избегала встретиться со мной глазами.

— Руки к осмотру, — приказал я.

Эта команда означает, что солдат должен вытянуть руки вперед, продемонстрировав костяшки пальцев. Делается, чтобы выявить участников драки. Костяшки Шондры оказались сбиты до крови. Я взял ее ладони в свои, и провел по ранам большим пальцем.

— Что это? — спросил я, холодно глядя на нее.

— Виновата, — сглотнув, ответила девушка.

Невольно пришла мысль, что с мокрыми распущенными волосами она похожа на русалку. И большие голые груди только усиливали сходство.

— Я же говорил, что ты должна, как пианистка заботиться о своих руках. От чувствительности твоих пальцев могут зависеть наши жизни.

Шондра тяжело задышала, предчувствуя наказание.

А мне подумалось… Шондра ведь самая уравновешенная, ответственная и адекватная девушка на борту. Если она творит такую лютую дичь, значит, произошло нечто катастрофическое для нее. Нечто, от чего у нее мозги перемкнуло.

Выждав драматическую паузу, я сказал:

— Вольно, офицер. И запомни на будущее: если врываешься в душ к мужчине, он запросто может тебя оттрахать. А теперь одевайся и проваливай.

— Ах, Волк… — начала она, но я не дал ей продолжить.

— Капитан не давал тебе разрешения говорить. Просто уходи и впредь будь умнее.

Шондра сразу же умолкла.

Но не ушла.

Она порывисто шагнула ко мне и поцеловала.

Отказываться не стал, зато у меня сразу привстал.

Ее губы оказались такими податливыми, такими сладкими…

Сосочки уперлись мне в грудь, а мои руки скользнули по ее талии, жадно смяли округлые половинки задницы и притянули девушку вплотную, чтобы она почувствовала, настолько я уже тверд и готов.

Она резко выдохнула с тихим стоном, а я развернул ее к стене, продолжая жадно целовать и уже не собираясь выпускать из плена, на который она сама согласилась.

— А кто такой Майк? — спросил я, добравшись губами до ее левой груди.

— Неважно, татушка старая. Я ее скоро сведу.

Что-то в голосе девушки подсказало, что история там не самая приятная.

Похоже, вот она — причина ее внезапного маразма.

Не хочу об этом думать. Если ее только что бросили…

Впрочем, почему не утешить бедняжку?

Если я ее тоже прямо сейчас отошью, девчонку это просто добьет.

Да и не хочу прекращать.

Я терзал то одну грудь, то другую.

Мне нравилось смотреть на ее идеальное тело. Касаться гладкой ухоженной кожи. Нравилось, как ее мокрые волосы раскиданы на плечах, и как вода стекает вниз, повторяя все ее изгибы. Но глаза девушки оставались закрыты. Моего взгляда она по-прежнему избегала, будто стыдилась происходящего.

Я усиливал ласки, и турельщица все чаще срывалась на стон.

— Шондра!

— Да, капитан!

— Продолжи сама, у меня есть дела выше и ниже, — сказав это, я оторвался от ее груди и начал гладить промежность девушки, а мои губы снова припали к ее раскрасневшемуся ротику.

Она непроизвольно стиснула бедра, а ее руки послушно водили по ареолам сосков. Я приказывал ей то замедлиться, то ускориться.

Шондра добросовестно исполняла все мои приказы.

Когда я вошел в нее двумя пальцами, она уже стала очень влажной, готовой принять меня. Собственно, она же недавно дрочила. Можно было и вовсе без прелюдий обойтись, но мне нравилось, как растет ее желание, как она предвкушает и немного боится. Я кожей чувствовал эти эмоции, хотя не пытался соединиться с ней эмпатически.

Ее сердце учащало ход, кожа становилась горячей, а голова наверняка шла кругом.

Мой язык орудовал у нее во рту, а когда я отрывался от сахарных губ и снова уделял внимание соскам, она тихо шептала:

«Сильнее…»

«Я хочу, тебя, капитан…»

«Пожалуйста, войди в меня…»

Тогда я схватил ее под бедро и плавно вошел.

— А-а-а-аааа! — она застонала громко и сильно, прогибаясь в спине и кусая губы.

Мне показалось, что она готова упасть в обморок.

— О боже… — пробормотала она, ухватив меня за плечи, чтобы не упасть. Но я бы не позволил ей этого сделать. Прижав ее к стене, я чувствовал ее упругую грудь, как она на каждом движении трется об меня — так и хочет, чтобы я сжал ее посильнее.

Я чувствовал твердый сосок под своими пальцами. Ее груди стали вздымались при каждом толчке, а с ускорением темпа — подпрыгивать.

Рот девушки оставался приоткрыт, а затылок касался обшивки душевой, как и пара сочных ягодиц. Я гладил и сжимал их, скользил ладонями по бедрам.

Стоны становились сильнее и громче, она почти мучилась от удовольствия и утопала в нем все сильнее, я слышал, как бешено бьется ее сердечко.

— Каким же надо быть идиотом, чтобы отказаться от такой женщины, — сказал я и вогнал член на всю длину.