Про себя Верховный подумал, а не напоролся ли Попов еще в детстве на астральный самострел, — это хитрая и чертовски убойная штуковина, которую всякая шаманская сволочь любила ставить, чтобы грохнуть зазевавшегося коллегу. Сейчас так не делают, но с прошлых веков, когда шаманы конкурировали жестоко, самострелов осталось по всей Якутии достаточно. Стоят настороженные и ждут свою жертву. Если Попов — подранок, тогда понятно, что с ним творится. А ведь мог бы стать сильнейшим из нас, бедный добрый мальчик...

Верховному было невдомек, что Валера прекрасно видел спусковые веревки самострелов, и пока был маленький, пролезал под ними, а когда вырос — переступал. Некоторые самострелы были насторожены не на шаманов-конкурентов, а на обычных людей, потомков тех, кто шамана обидел. Разряжалась эта пакость только выстрелом. По-хорошему, стоило бы нарисовать карту опасных зон, куда некоторым лучше не соваться, но Валера не представлял ни как объяснить простым людям, почему им туда нельзя, ни как уговорить шаманское сообщество, чтобы составили такую карту. Особенно если ты — бестолковый внук знаменитого деда и тебя скорее терпят, чем любят.

Собственно в этом и была главная проблема Валеры Попова: он не понимал даже такой ерунды, что коллеги считают его вполне своим, — поскольку сам не видел в себе полноценного шамана старой школы. Он с детства привык изучать дедушку и сохранил этот взгляд на профессию со стороны: ему был интересен якутский шаманизм как образ мыслей и образ жизни, как особая философия — и не интересен шаман внутри себя. «Да так, балуюсь...» — говорил он о своих занятиях и был вполне искренен. Он знал в Якутске одну прорицательницу — вот это талант! Познакомился со стареньким эвеном, в одиночку накамлавшим для России Олимпиаду 2014 года — вот это силища! А сам я так, дурака валяю, чтобы быть в форме и лучше понимать феномен шаманизма.

В юности Валера вычитал у какого-то фантаста: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Рассказал об этом деду и получил в ответ: «Правильно, а любая хорошо развитая магия — технология. Научить основам камлания можно любого. Вопрос — зачем. Ну, будет у тебя целая нация бездарных шаманов. И что? Надеюсь, ты понимаешь, что если заставить бесконечное число обезьян бесконечно долго стучать по клавишам пишущих машинок, они все равно не напишут «Войну и мир»? Впрочем, я не читал Толстого. Я убегал из школы пасти лошадок. Я хотел стать ветеринаром. Поэтому я ничего не смыслю в литературе, но кое-что понимаю в людях, хе-хе...»

А Валеру шаманство увлекало именно как технология. Он не сумел дать Якутии электричество — ну, взамен придумает, как поставить шаманизм на промышленную основу во благо России. Такова была единственная конструктивная мысль. которая пришла Валере Попову в голову, когда он задумался: а нафига я этим занимаюсь? Другого более-менее внятного ответа просто не нашлось. Не признаваться же себе, что десять лет страдал ерундой...

Тут вдалеке захрустели ветки — по тайге шли непривычные к этому делу люди, — и Валера, пропахший дымом, заросший бородой, высунулся из палатки. Чуткий нос шамана подсказал: сейчас что-то будет.

Вообще-то он уже целую неделю волновался и дергался, чего с ним просто не могло быть под покровом леса. У него ничего не получалось, и каждую ночь ему снилась плотина гидроэлектростанции. Валера даже подумывал, не податься ли в поселок и накидаться там с мужиками водки до изумления, авось поможет. А то вообще сорваться в город. Побриться, влюбиться, устроиться хотя бы сторожем...

Ему целую неделю яростно хотелось жить, наконец-то пожить обычной человеческой жизнью. Это было слишком просто, чтобы Валера сразу понял, что именно с ним творится. И уж точно он не понял бы, почему. Он только чуял: что-то надвигается.

Когда оно вышло из леса на опушку, у Валеры отвисла челюсть.

***

— Простите, отвык разговаривать... — Валера закашлялся. — Хотите чаю? Я сейчас...

— Давай лучше мы тебя угостим, — сказал министр, скидывая рюкзак. — Зря я, что ли, тащил термос. У нас вообще много гостинцев.

Мальчишка из поселка, служивший Валере связным, готов был лопнуть от гордости: он привел к шаману ви-ай-пи. Он про такие случаи наверняка слышал от старших, но вряд ли даже мечтал, что будет лично участвовать в историческом событии.

Министр явился без свиты и охраны, зато привел бывшего Валериного начальника, ныне депутата якутского парламента.

Какое-то время ушло на «накрытие поляны» и церемонный разговор о погоде, здоровье и том, как мало в этом году мошки — спокойно можно ходить без накомарника. Гости, нагулявшись по свежему воздуху, увлеченно закусывали, а Валера есть не стал, только выпил чаю. У Валеры уже все чесалось, он чувствовал такое возбуждение, словно ему сейчас из рюкзака достанут... нет, не Нобелевскую премию, а задачу, которой он давно ждал. Дождался.