Шрифт:
— Аня, познакомься с Верой, она наш сегодняшний бармен, напитки забирать будешь у нее, а если гость захочет чего-то особого, то тоже сразу к ней.
Молодая девчонка с накаченными губами придирчиво посмотрела на меня. Я помнила этот взгляд, его даже моя ранняя деменция не сможет стереть из сознания. Взгляд свысока, полный осуждения и презрения, с плотным налетом чувства превосходства.
— Хорошо, Ольга Викторовна, я к ней обращусь, если мне будет что-то нужно…
— Не тебе, а гостю, милочка, — оскалилась я. — Если нужно тебе — то к Ольге Викторовне, пожалуйста.
— Ну Вера, не будь так жестока, — Ольга прищурилась и быстро кивнула. — Она же у нас первый день, ей нужно помочь. Пойдем, Аня, познакомлю тебя с кухней…
Где наш главный повар, Олег, пошлет тебя далеко и надолго, мысленно продолжила я. Девчонки… Молодые, самовлюбленные, уверенные, что они такие одни. Особенные. Индивидуальные. Совсем нециничные и уверенные, что перед ними раскрыты все дороги.
Андрей, отчаянно дыша, тащил огромный ящик с напитками. Я в очередной раз возвела глаза к потолку и молча кивнула на стоящую на видном месте тележку. Никто и никогда не замечает ничего у себя под носом. Может, действительно лучше забыть все и начать с чистого листа? Скажу, что у меня проснулся внутренний ребенок и родовая система не проработана, детские травмы по селезенке бьют, может, тогда меня поймут?..
***
Автору очень важны ваши лайки и библиотеки!
Глава 2. Виктор. В поле
— Собирайся! — Что-то ударило меня по плечу. — Пора начинать вводить тебя в курс дела, а то совсем пыль покрываться начал…
Я устало потянулся, перекладывая ворох документации, которые требовалось перенести в электронную базу. Работа скучная, долгая, кропотливая, но позволяла увидеть все детали, которые метались в мыслях светил нашего дела. Вот Эдик с заметками никогда не парился. Брал карандаш и отмечал все мелкие детали, комкал листок, тер жирными пальцами, рисуя маслянистые узоры, что значительно усложнило мою работу. Я просидел на этом месте полгода и, могу сказать, что следователи никогда не утруждали себя структурированием мыслей — это была моя забота. Составить красивую схему, отметить подозреваемых, выделить улики — мастер по табличкам всегда сидел на своем месте.
— Давай, Виктор, бросай свои диаграммы, у нас дело. — Эдик выхватил из руки обгрызенный карандаш. — Ты же ныл на прошлой планерке, что очки новые слишком дорого обошлись — вот, пойдем проверим твоего окулиста, посмотришь, правильно ли линзы подобрал…
— Эдуард Семенович, оставьте его, ему по договору еще опыта набираться шесть месяцев, только потом в поле сможем начать брать…
— Максимка, а ты чего это тут командовать начал? На твоем участке тело, а ты еще тут волосы укладываешь, — криво усмехнулся начальник. — Девчонка-то мертвая, твоих стараний не оценит уже, имей в виду. Витя, в путь и папочку знаменитую не забудь взять!
Максим показал недвусмысленный жест в спину Эдика и застегнул кобуру. Этот парень слишком ревностно относился к понятию «мой участок». Следил за каждым кустом и если дела были перекрестные, то превращался в неуверенную в себе дамочку, словно отгоняя потенциальных любовниц от насиженного места. Я поднял ярко-желтую папку с таблицами и краткими сведениями о бывших криминальных историях участка Максима и потряс ею перед его лицом:
— Я же мемуары писать еду о твоих подвигах, чего так реагируешь?
— Знаю я твои мемуары, выставишь меня идиотом перед начальством и найдешь тысячу и одну причину, почему мои версии не актуальны…
— А вот не надо, сам свои заметки в порядок не приводишь и имена путаешь, а мне потом попадает за недостоверность…
Коллеги никогда не пытались упростить мне жизнь. Все предоставляли отчеты, вроде бы как по стандартам, но, если хоть кто-то решил бы вчитаться в то, что они там рисуют — выгнали бы всех на дорожные патрули без права браться за серьезные дела. Но нет, все шло ко мне, а я уже приводил в порядок. Устраиваясь сюда, я не ждал, что меня сразу посадят ко всем секретным делам, но люди ленивы. Им проще тихо подсунуть папочку мне под нос и дать пару рекомендаций, играя в известных детективов, которые с отеческой усмешкой учат своего стажера…
В нашем городе мертвые тела были редкостью, а вот тела молодых девушек — вообще нонсенсом. Неудивительно, что Эдик решил меня вытащить посмотреть. Когда еще такая радость приключится.
По дороге на место все молчали. Эдуард курил, многозначительно посматривая на слишком насупленного Макса, а я пролистывал на заднем сиденье старые дела, особенно те, что отметил красными стикерами. С моим приходом в контору счета на канцелярию выросли, но это мало кого беспокоило, пока я в считанные минуты находил нужную информацию. Порядок и система. Или, как говорил Эдик — Виктор не заботиться о природе, пуская слишком много бумаги в работу.
— Вить, имей в виду — зрелище не из приятных, это тебе не красивый труп в гостиной, у них там косметики больше, чем у девчонок в «Мусорке». Макс, пакетик возьми, нехорошо будет если мы тут нашим криминалистам вещественные улики испортим…
— А я говорил, что его с нами брать еще рано…
— Вот я тебя слушаться начну, после того как у тебя пушок над губками твердым станет, — Эдуард повернулся ко мне. — Давай, Виктор, фиксируй сразу, пиши или говори, что видишь и что думаешь. Так сказать, протестируем твою психику в полевых условиях.