Пятьдесят три.

Молодец, Царёва! Удачно сходила к соседу в гости.

Моя комната пятьдесят четыре.

— На любителя.

Что!?!

Это я то на любителя. Вот же козлина этот зверюга. Я, конечно, не претендую на звание мисс Вселенная. Но можно же было сказать, что я привлекательная.

Мало того, что он так и не назвал мне своего имени, так еще и разозлил меня. Хотя мне кажется, что я бешу его больше. При виде меня у него лицо сереет и пятнами от злости покрывается. А зубы так вообще скоро сотрет от скрежета. И чем я его так задела? Сам же набросился с поцелуем, а я виноватой оказалась.

Вот умею я в два счета врагами обзавестись. У меня их и так пруд пруди. Теперь вот еще один добавился.

А вот способность заводить друзей отсутствует. Друзей и подруг у меня нет совсем. Я и в общежитие поселилась только для того, чтобы с народом общаться. Родители настаивали на покупке квартиры в столице, но я категорически запретила. Я и так восемнадцать лет прожила, как птичка в золотой клетке, под надзором охранников. У отца на этот счет пунктик: во дворе особняка два охранника, у каждого члена семьи личный водитель, который сопровождает тебя повсюду. Дядя Саша, конечно, замечательный и телохранитель, и человек. Но как-то не хотели одноклассницы при двухметровом мужике с «милой» улыбкой Джоконды обсуждать свидания и засосы. И те же самые засосы отказывались мне ставить парни, видя рядом доброго дядю Сашу с кулаком-кувалдой. Я, конечно, не ходила не целованная. Но как только мне не приходилось ухитряться, чтобы дорваться до парней. У меня была сто и одна стратегия, как сбежать от охранников. А у отца один единственный способ, как меня наказать. Запереть меня в нашем царстве-государстве.

Но все закончилось, когда мне исполнилось восемнадцать. Я взрослая и свободная. Никаких больше охранников и сидений под замком. Или родители дают мою свободу здесь, или я уезжаю к дедушке в Грузию. Дедушка у нас в семье — это кто-то вроде серого волка, который живет в дремучем лесу и которого все боятся.

Так вот, заручившись поддержкой дедушки-волка, я сбежала из своего три девятого царства в три десятое и встретила прекрасного принца. Вот и сказочки конец, а кто слушал — молодец.

Потому что принц оказался дичайшей зверюгой с кривыми пальцами на ногах. Про пальцы это сказала моя новая подруга, которая у меня все-таки появилась.

— Он идеален! — пищала я подруге на ухо, готовя вместе ужин на общажной кухне. — У меня ручки так и чешутся его пожмякать. А он только зубами чиркает. Бесит.

— Ну, не бывает идеальных. Мы просто не видим его изъяна.

— Я все видела. Или трогала… Или ощущала… — на последних словах мы прыснули со смеха.

— Вот когда там у тебя ручки чесаться будут, ты представь, что у него на ногах пальцы страшные кривые и волосатые. — и мы снова рассмеялись.

Катя вообще очень веселая и добродушная. Другая бы меня уже во враги номер один записала, а она, наоборот, предложила дружить.

А познакомились мы с ней благодаря всё тому же зверюге.

Первого сентября для первокурсников было организовано собрание, на котором нас разделили на группы и выделили каждой группе куратора. А дальше началась изнурительная лекция о правилах данного ВУЗа. Я по старой привычке собиралась улизнуть и попить кофе. Кофейный автомат я заприметила еще с утра, но там была такая очередь, что проще сходить в кафе и притащить кофе оттуда. И если бы я не была такой «свободной», то дядя Саша бежал бы мне уже за этим кофе. Но теперь я все делаю сама. Поэтому сама пойду и возьму себе кофе. И плевать, что ректор там бормочет.

Я привстала со стула и на полусогнутых поплелась к двери актового зала.

— А вот и первый желающий.

— Девушка представьтесь и назовите номер своей группы.

Это мне? Блин, это реально мне. Все смотрят на меня.

— Царёва Анастасия. Первая группа.

— Первая группа, вот ваш староста.

Попадос.

Хотела Настя больше общения — получай, а в придачу к нему — активную общественную позицию.

К автомату я добралась, понятное дело, только на перемене. И как полагается, стала в очередь.

И вот наконец-то иду я счастливая в аудиторию, заполучив свой утренний кофе. И ничего, что почти в обед.

Зверюга стоит на пороге нужного мне кабинета.

— Знакомиться пришел? — равнодушно выдаю, подойдя к парню. — Забыть не можешь? Понравилась?

Ответом мне служит сердитый взгляд. Но угрожающим видом и испепеляющим взглядом меня не проберешь. На меня так отец смотрит всю жизнь. У меня уже иммунитет выработался.

Молчит. А у меня в запасе уже целый двухтомник фраз запасено как на отрицательный, так и на положительный его ответ.

Только он не хочет мне подыграть. Стоит, как статуя, стиснув зубы.

— Ну, не отрицай, что я красивая? — делаю оборот вокруг своей оси, демонстрируя себя.

Я, конечно, и без его ответа знаю себе цену. Ну так хочется, чтобы он оценил меня. Ведь я сегодня целое утро изощрялась и с прической, и с одеждой, и с макияжем. Конечно, я могла сказать, что это все для себя любимой. Только это будет чистейшей воды ложь. Я для этой зверюги запрыгнула в это короткое черном платье и туфли на высоком каблуке.