Комната на мгновение замерла. Гости обернулись, несколько человек явно не поверили своим глазам.

Мирон улыбнулся одними губами и прошёл внутрь. Его походка — спокойная, уверенная, но внутри всё горело. Он чувствовал её взгляд. И когда посмотрел на неё, их глаза встретились. В них не было удивления, только искренняя радость.

— Ну ты даёшь! — раздался голос Льва. Он стоял рядом со Стефанией, обняв её за талию. — Ты ещё и по нашим тусовкам ходишь?

Мирон улыбнулся шире и пожал Льву руку:

— Случайно оказался рядом. Не мог не заскочить поздравить виновницу торжества.

— Вовремя, как раз все гости в сборе. Ребят, только прошу — не докучайте нашей знаменитости сильно, он тут, чтобы отдохнуть как все простые смертные — Лев подмигнул.

Стефания смотрела на Мирона с лёгкой улыбкой, но её глаза… Что-то в них было. Что-то большее. Или ему это только казалось?

— Рада тебя видеть, — произнесла она, подходя ближе. Её голос был мягким, но уверенным.

— Взаимно, — он кивнул, стараясь не выдать того, что бурлило внутри.

Чёрный чокер. Этот проклятый чокер. Он ещё сделает его своим трофеем. Но не сегодня. Пока что — игра только началась.

Вечеринка шла полным ходом. Музыка, смех, звон бокалов — всё смешивалось в единый пульсирующий поток. Лев стоял у бара, лениво вращая бокал с виски в руке. Его взгляд блуждал по клубу, но на самом деле он следил за каждым движением Стеши. Она смеялась, болтала с Кристиной, её глаза светились. Ему всегда нравилось наблюдать за ней такой: живой, свободной, уверенной. Но сегодня в её поведении было что-то… другое.

Он не был дураком. Он читал людей как открытую книгу. Слишком много раз на своих корпоративных встречах или важных переговорах ему приходилось считывать эмоции собеседников, искать их слабые места и использовать это в свою пользу. Сейчас он видел нечто, что нельзя было игнорировать. Эти короткие, но наполненные напряжением взгляды между Стешей и Мироном. Её улыбки, чуть более мягкие, чем обычно. Его движения, чуть более осторожные.

«Неравнодушен, это очевидно,» — подумал Лев, поднося бокал к губам.

Мирон держался спокойно, даже излишне невозмутимо, но Лев видел его настоящие намерения. Он не был одним из тех наглецов, которые пытались подкатить к Стеше, а потом, получив его твёрдый взгляд, быстро исчезали. Нет, Мирон был умнее. Он понимал, что прямолинейность только всё испортит. И это раздражало Льва сильнее всего.

Вокруг Стеши всегда витали ухажёры. Её живая энергия, острый язык и внешность — всё это притягивало мужчин, как пламя привлекает мотыльков. Но до этого хватало одного его появления, одного взгляда, чтобы дать понять: эта женщина занята. И большинство понимали это без лишних слов.

«Но с ним так не вышло,» — Лев стиснул зубы. Мирон не отступал. Он не был мальчишкой, которого можно было напугать или поставить на место. Этот человек был взрослым, опытным, и, что самое неприятное, знал, как правильно себя вести.

Лев снова перевёл взгляд на жену. Она прекрасно знала, как он к ней относится, насколько он ценит её свободу и доверяет ей. Он всегда гордился тем, что никогда не устраивал сцены ревности. Её свободолюбие было одной из тех черт, которые сделали её такой уникальной.

Но сейчас он чувствовал угрозу. Не в том смысле, что Стеша уйдёт. Нет. Она была верной, и он это знал. Проблема была в другом: в Мироне.

Этот мужчина не был просто случайным поклонником. Он знал, чего хотел. Он видел, как Мирон смотрел на неё — с желанием, с уважением, с тем осознанным интересом, который не просто мимолётен.

«И если я сейчас покажу ревность…» — Лев сделал глоток виски, раздумывая. — «Она оттолкнёт меня. Она не любит контроля. Не любит, когда ей указывают, с кем общаться. Если я начну разговор или устрою сцену, это только усугубит ситуацию.»

Он знал её. Знал, что если слишком сильно надавить, она уйдёт в отрицание. Стеша — та, кто ценит свободу больше всего. И если она почувствует, что её пытаются ограничить, она замкнётся или, что хуже, начнёт отдаляться.

Нет. Он не мог позволить себе потерять контроль. Вместо этого он должен был действовать тоньше. Дать ей понять, что он здесь, что он её крепость, её опора. Но при этом не дать Мирону шанса подойти слишком близко.

«Пусть он поймёт, что я вижу всё. Что я рядом. Что я не отпущу её.»