— Демид, ты серьёзно сейчас? У тебя есть ещё что-то, что ты хочешь сказать?

— Окей, я тебя понял. Ухожу, не устраивая сцен ревности и не ввязывая тебя и твоего кавалера в сцены, как это сделал бы какой-нибудь щенок — проговорил Демид сквозь зубы делая акцент на слове «щенок» и, зло сверкнув глазами, развернулся, уходя быстрым шагом.

Когда он скрылся из виду, Кристина посмотрела на Стешу и Льва, явно смущённая.

— Боже, сколько ещё это будет продолжаться?

— Надеюсь, не долго, — отозвался Лев с лёгкой иронией.

— Он хоть и наглец, но у парня смелости хватает, — добавила Стеша, успокаиваясь.

Мирон остался молчаливым, но внутри всё ещё кипело. Он был готов поставить на место любого, кто позволял себе подобное отношение к женщинам, но понимал, что это не его битва.

Кристина вздохнула и повернулась к Мирону.

— Спасибо, что подвезешь меня. И прости, что пришлось выносить этот цирк.

— Нет проблем, — он кивнул, не оборачиваясь больше на уходящего Демида.

Лев, Мирон и Стеша обменялись короткими взглядами. Каждый из них уносил с собой свои мысли, эмоции и чувства от этой ночи.

Когда все разошлись по своим машинам, Мирон сел за руль, чувствуя, как напряжение от вечера смешивается с чувством лёгкого разочарования. Стеша была ближе, чем когда-либо, но её мир всё ещё казался недосягаемым.

Этот вечер оставил больше вопросов, чем ответов.

После концерта Мирон не мог перестать думать о Стеше. Каждое её слово, каждый взгляд, каждый жест, казалось, отпечатались в его памяти. Он понимал, что между ними есть что-то большее, чем случайная симпатия. И потому он начал искать поводы для общения.

Сначала это были простые сообщения в мессенджере. Он писал ей с утра:

— Как день начинается? Уже покоряешь мир?

Стеша отвечала с улыбкой:

— Пока только кофе покорила. Но планы амбициозные.

Или вечером, когда день заканчивался, он интересовался:

— Устала сегодня? Надеюсь, день был хотя бы наполовину таким же ярким, как ты.

Её ответы были лёгкими, шутливыми, но искренними. Она быстро привыкла к этим сообщениям и даже стала их ждать.

Через несколько дней их переписка переросла в более серьёзные разговоры. Однажды Мирон, вернувшись со съёмок, написал:

— Ты когда-нибудь думала, что в жизни есть больше, чем то, что мы делаем каждый день? Работа, семья… А что-то ещё?

Стеша ответила почти сразу:

— Конечно. У меня всегда были мечты. Только не все из них сбылись.

— Например? — заинтересовался он.

После небольшой паузы она написала:

— Хотела бы написать книгу. Но мне кажется, что у меня не хватит терпения или таланта.

— Я уверен, что хватит, — ответил он. — У тебя потрясающий склад ума и острый язык. Твои мысли заслуживают быть прочитанными.

Эти слова тронули её. В ответ она немного рассказала о своих замыслах, о том, как видит свою жизнь, если бы у неё была возможность следовать за мечтами.

Однажды, когда их разговоры дошли до созвонов, они снова обсуждали её увлечения. Мирон лежал на диване в своей московской квартире, слушая её голос. Стеша рассказывала, как любит природу, как прогулки по городу позволяют ей чувствовать себя живой.

— Но, знаешь, иногда я всё равно чувствую себя… словно в клетке, — проговорила она вдруг, слегка смущённо.

Мирон сразу напрягся:

— В клетке? Почему?

— Я люблю Льва, он хороший человек, заботливый. Но иногда мне кажется, что моя жизнь полностью расписана: работа, дом, обязанности. Всё предсказуемо. Иногда хочется чего-то другого, яркого, свободного…

Её голос стал тише, словно она боялась говорить эти слова вслух.

Мирон замолчал, ощущая, как что-то внутри него меняется. Это признание было ключом к пониманию её. Она не была так счастлива, как казалось. Её жизнь, такая правильная и стабильная, не приносила ей того, что она искала.

— Ты заслуживаешь большего, Стеша, — наконец сказал он, стараясь скрыть эмоции.

— Мир, ты так легко говоришь. Всё сложнее, чем кажется.

— Но это не значит, что невозможно.

Их разговор закончился на этой ноте, но слова остались с ним. Мирон чувствовал, что теперь он знал, куда двигаться.

После того разговора Мирон долго сидел в своей гостиной, смотря на ночной город за окном. В голове роились мысли.

«Она как птица в клетке. Её жизнь — не её собственная. Но почему? Она же настолько сильная, настолько живая. Она заслуживает большего.»