Она тихо поднялась с постели, стараясь не разбудить Мирона, и начала искать свою одежду. Её пальцы дрожали, когда она натягивала футболку, словно это могло скрыть то, что произошло.

Когда она уже почти оделась, услышала, как он позади неё потянулся и открыл глаза.

— Ты куда? — спросил он, его голос был хриплым, но тёплым.

— Мир, я… — её голос дрогнул. Она обернулась, и его взгляд был наполнен нежностью, от которой ей становилось только хуже. — Мне нужно домой.

Он сел на кровати, его лицо стало серьёзным.

— Ты не обязана…

— Я обязана, — перебила она, её голос был твёрдым.

Мирон понимал, что спорить бессмысленно. Он поднялся, накинул на себя рубашку и тихо сказал:

— Я отвезу тебя.

Мирон вызвал такси и, несмотря на протесты Стеши, настоял на том, чтобы проводить её. Они ехали в тишине, но эта тишина была оглушающей.

— Это была ошибка, — внезапно произнесла она, не глядя на него.

— Не думаю, — ответил он спокойно.

Она повернулась к нему, её глаза блестели от эмоций.

— Мир, я разрушила всё. Свою жизнь, свои отношения. Лев… Он этого не заслуживает.

Мирон посмотрел на неё с таким пониманием, что её слова застряли в горле.

— Ты не разрушила ничего, — мягко сказал он. — Но, возможно, впервые сделала что-то для себя.

— Для себя? — её голос звучал горько. — Это не оправдывает того, что я сделала.

— Ты человек, Стеша. Ты не обязана быть идеальной.

Она замолчала, её мысли путались.

Когда они подъехали к дому, Стеша задержалась в такси, не в силах открыть дверь. Мирон не торопил её, просто молчал рядом.

— Спасибо, — наконец выдохнула она, глядя в окно.

— Если тебе понадобится кто-то, кто будет рядом, — сказал он, его голос был тихим, но решительным, — ты знаешь, где меня найти. Я на несколько дней в городе, поэтому я действительно рядом.

Она вышла, не оборачиваясь. Мирон наблюдал за её уходом, чувствуя, как внутри него всё сжимается.

— Едем обратно? — спросил у него таксист.

— Нет, простите, задумался. Тоже выйду здесь — ответил Мирон, повинуясь шестому чувству. А может, это был импульс любви — он не мог уйти от Стеши далеко, когда она шла в клетку со львом.

Когда Стеша вернулась домой, ключ дрожал в её руке. Она знала, что Лев дома, и её сердце колотилось, будто предвещая бурю. Дверь тихо скрипнула, и она вошла, стараясь не смотреть ему в глаза.

Лев сидел на кухне, его локти упирались в стол, а пальцы теребили край чашки с остывшим чаем. Он выглядел усталым, но в его взгляде читалась тревога.

— Ты где была? — его голос звучал напряжённо, но без крика.

— Я… — начала она, чувствуя, как слова застревают в горле. — Вышла прогуляться. Потом встретила Мирона. Он увидел, что я в плохом состоянии, и предложил помочь.

— Мирона? Как он постоянно оказывается в Питере в самый подходящий момент, если живет и работает в Москве?! И поэтому ты не отвечала на звонки всю ночь? — его голос стал громче, взгляд острым.

Она молчала, опустив глаза.

— Стеша, ты понимаешь, что я не спал всю ночь, не зная, где ты? Ты хоть представляешь, что я себе надумал?

— Лев, я… — она попыталась заговорить, но он перебил её.

— Скажи прямо: что между вами? — его слова прозвучали как приказ.

Она подняла глаза, её взгляд был полон боли.

— Ничего. Он просто был рядом, когда мне это нужно было.

— Рядом? — его голос сорвался. — Ты хочешь сказать, что это нормально — оставаться с каким-то мужиком на ночь, когда у тебя есть муж?

— Это не какой-то мужик. Это Мирон, и он ничего такого не сделал! — резко ответила она, начиная терять терпение.

— И ты думаешь, я в это поверю? — он встал, его фигура нависла над ней. — Ты провела с ним ночь, Стеша. Ночь!

— Да, провела! — вырвалось у неё, и она замерла, осознавая, что сказала это вслух.

На секунду в комнате воцарилась гробовая тишина. Лев смотрел на неё, словно не веря своим ушам.

— Ты… что? — его голос стал тихим, но от этого ещё более пугающим.

— Да, мы провели ночь вместе, — повторила она, чувствуя, как в груди разрывается что-то важное. — И это было лучше, чем все те ночи, когда ты думаешь только о себе.

Эти слова стали последней каплей. Лев рванулся вперёд, его лицо исказилось от ярости.

— Ты неблагодарная… — начал он, но его голос уже тонул в крике.