Лев в это время уже стоял у двери, готовый к выходу, но задержался на мгновение. Он прошёл на кухню, где Стеша, стоя у кофемашины в одном белье, лениво помешивала ложечкой кофе в кружке. Она обернулась, почувствовав его взгляд, и лукаво улыбнулась.

— Ты серьёзно собираешься меня вот так оставить? — игриво произнесла она.

Лев подошёл ближе, его глаза загорелись теплом и желанием. Он обнял её за талию, притянув к себе, и нежно поцеловал в шею.

— Не перерабатывай, ладно? — прошептал он, улыбаясь.

Напоследок он поймал её руку, поднёс к губам и поцеловал ее запястье.

— Не скучай. До вечера. — Лев улыбнулся на прощание и, отпустив её, направился к двери.

Стеша проводила его взглядом, делая глоток горячего кофе, и вернулась к рабочему столу. Первое совещание закончилось — и начался день, который она ещё утром называла «штурмовым».

Входящие письма на почте сыпались одно за другим. Красные уведомления в мессенджере горели, как сигнальные огни. Кто-то из дизайнеров просил уточнить детали по макету, у разработчиков возникли проблемы с интеграцией новой функции. Стефания быстро ответила на сообщения, параллельно вникая в суть обсуждаемых вопросов.

— Стеша, глянешь отчёт по тестированию? Что-то не сходится с итогами, — голос Марины в наушниках звучал обеспокоенно.

— Сейчас, секунду.

Она открыла файл, пробежала глазами таблицы и метрики. Времени на глубокий анализ не было, но её профессиональный взгляд моментально уловил ошибку.

— Здесь, в третьей колонке. Данные по старой версии, не обновлённые. Проверьте ещё раз.

Проблемы текли непрерывной рекой. Едва она решала одну, на её место вставала новая. Телефон звонил постоянно — сообщения в чатах и личные звонки, уточнения от команды, запросы от руководства. На обед не было времени, а кофе давно остыл в чашке.

Этот день пролетел, как одно мгновение. Стеша только заметила, что за окном стемнело, в то время когда Лев уже вернулся домой и заглянул в её кабинет:

— Ты вообще планируешь закругляться? Я ужин приготовил.

— Сейчас… Ещё немного…

Но «немного» растянулось на пару часов. Когда она наконец вышла из рабочего пространства, Лев уже спал, оставив на столе записку: «Не сдохни от работы. Люблю».

На следующий день всё повторилось. Рано утром — новый созвон. Потом отчёты, обсуждения, проблемы. Казалось, что задачи множатся быстрее, чем она успевает их решить. Соцсети остались забытыми; даже телефон она брала в руки только по рабочим вопросам.

Лишь на третий день, уже глубокой ночью, когда всё было сделано, а срочные вопросы решены, Стефания наконец откинулась на спинку кресла. Глаза жгло от усталости. Она впервые за двое суток позволила себе просто замереть и выдохнуть. Тишина в квартире казалась непривычной. Лев давно спал, но она знала — завтра утром он снова будет ждать её для пробежки, потому что завтра — долгожданный выходной.

Утро Мирона началось не с будильника и не с текста сценария — его разбудила тишина. Тягучая, звенящая тишина пустой квартиры. День выдался свободным от съемок, редкое явление в его насыщенном графике. Он поднялся с кровати, потянувшись, и прошел к окну. Огромные панорамные стекла открывали вид на серое, растревоженное утро Москвы. Вдали текла нескончаемая лента машин, город жил своей жизнью, но ему казалось, что он здесь, на высоте, вне этого ритма.

Планов на день не было. Мирон понимал, что любая прогулка по улицам или визит в любимое кафе обернется десятками любопытных взглядов, просьбами о селфи и вопросами, на которые он устал отвечать. Быть узнаваемым — это как жить в клетке, где свобода ограничена стенами из чужого внимания.

Он прошел в просторную гостиную, где царил минимализм и прохлада. Высокие потолки, кожаный диван, стильный камин, который он почти никогда не зажигал. Огромный телевизор на стене, больше напоминающий окно в другой мир. Всё это казалось бездушным и чужим, несмотря на годы, проведенные здесь.

Он устроился на диване, пролистывая новости на телефоне, затем машинально открыл Instagram. Его взгляд скользил по ленте — привычные лица коллег, рекламы, фан-аккаунты, публикующие его старые фото. Но внезапно что-то заставило его замереть. В сторис появилась знакомая фигура — Стеша.

На экране она бежала по парку, легкая, смеющаяся, рядом с мужчиной. Муж или парень, как понял Мирон, судя по тому, как она обняла его в конце видео. «Семейная пробежка», — гласила подпись. Что-то внутри сжалось, словно невидимый кулак сомкнулся на его сердце. Он ощутил, как по телу разливается горячая волна — не ярость, нет. Это было что-то другое. Ревность. Сильная, едкая, неожиданная.

— Что за чушь… — прошептал он, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза. Он сам не понимал, почему эта девушка — почти незнакомая, с которой у него был всего один обмен сообщениями — вдруг так сильно на него повлияла. Он знал её едва ли несколько дней, но каждое её слово, каждая улыбка на фото или видео цепляли его глубже, чем он готов был признать.

«С чего вдруг?» — думал он, вновь открывая её сторис и раз за разом пересматривая короткий ролик. Лев выглядел уверенным, сильным. Мужчина рядом с ней — её мужчина. Эта мысль обжигала, как раскалённое железо. Мирон ощущал себя глупо и уязвимо. Он привык быть объектом желания, привык к тому, что женщины мечтали быть рядом с ним. Но сейчас он сидел в пустой квартире и завидовал какому-то парню, которого даже не знал.