– Может, оставим обнимашки на потом? – с мольбой спросила Айрис. – Давай сумку, помогу.

– Нет, нет, что ты, – мама сжала тряпочные лямки. – У тебя вон рюкзак. Не замерзла? – тут же переключилась она и внимательно осмотрела наряд Айрис, мотая головой. – Надо было другой пуховичок надеть, тот, что я тебе подарила.

Айрис смутилась, после переезда в университет она его ни разу не надевала, чтобы не стать жертвой постоянных насмешек. Она старалась держаться в тени, а тот разноцветный пуховик явно привлек бы всеобщее внимание, и о спокойной жизни невидимки пришлось бы забыть.

– Оставила в общежитии, – скованно соврала Айрис. – В дороге не очень удобно. Да и мне не холодно, честно.

– И без шапки… – нахмурилась мама. – Я ее для тебя вязала.

– Знаю, – скукожилась Айрис.

– Ладно, дома что-нибудь найду тебе. У нас тут мороз вон какой.

Они быстро дошли до машины и запрыгнули в нее. Мама включила печку и растерла руки.

– А я перчатки забыла, – показала она Айрис красные пальцы.

– Наверное, как обычно, оставила на кухне? – усмехнулась Айрис, и напряжение между ними тут же растаяло, как снежинки на румяных щеках.

– Какие у тебя планы? – спросила мама, пока они ехали по заснеженному маленькому городку, спрятавшемуся в хвойном лесу у озера «Блюр».

– Никаких, – пожала плечами Айрис.

– Может, ты хотела кого-то увидеть или что-то сделать дома?

– Кого? – усмехнулась Айрис. – Ты же знаешь, что у меня не было друзей в Сноулейке.

– Ладно. Есть какие-нибудь пожелания на ужин? – спросила мама, взглянув на нее.

– Не-а, – буркнула Айрис.

– Я купила тут кое-что готовое. Представляешь, на днях пыталась приготовить яблочный пирог, – неуверенно сказала мама.

– Ты что? – Айрис в изумлении посмотрела на нее. – Ты же не умеешь готовить и никогда не готовишь! Да твой максимум – это бутерброды. Дом цел? – наигранно серьезно спросила она.

– Почти, – засмеялась мама. – Но плиту я, видимо, сломала.

Айрис застонала и спрятала лицо в руки.

– Но зачем?

– Да так, хотела удивить гостя… гостей.

– Гостей? – сморщилась Айрис.

– Предлагаю заказать что-нибудь вкусное в ресторанчике у Боба, – сменила тему мама, – Идти туда не очень хочется. Там сейчас столько народу собирается.

– Давай закажем. – Айрис тоже совершенно не хотелось идти в ресторан, а точнее, в небольшое семейное кафе, где все будут на них глазеть. Ее семью все еще не очень принимали в этом городе, хотя они жили тут, сколько она себя помнила. Но виной всему было то, чем занималась ее мама. Из-за этого их считали странными и старались избегать. Хотя, как только требовались мамины услуги, к ней тут же бежал весь город. Айрис всегда хотела отделить себя от мамы, доказать всем, и в первую очередь себе, что она не такая. Но поддерживать и растить эту ложь с каждым днем становилось все сложнее. Айрис глубоко вздохнула, одновременно чувствуя и счастье, и тревогу оттого, что вернулась.

Мама свернула с основной улицы и направилась к окраине города по узкой дороге, что шла вокруг озера. Айрис посмотрела на блестящую в лучах солнца гладь, которая манила ее и словно шептала свои зимние сказки. Хотелось заскользить по ней, вглядываясь в то, что теперь до весны спрятано под толщей льда.

Вскоре они поднялись на небольшой холм, где начиналась их улица с пятью домами. Дорога была узкой и плохо расчищенной от снега. В том числе и поэтому многие жители Сноулейка, как и ее мама, предпочитали большие машины. Их участок был самым последним, и вскоре они подъехали к невысокому заснеженному забору, за которым стоял светлый двухэтажный дом. Мама завернула в настежь открытые ворота. Видимо, она решила не закрывать их, когда поехала в магазин. Да и зачем, Сноулейк никогда не обладал статусом «опасного криминального города», здесь все друг друга знали и все друг за другом следили. Это больше всего и бесило Айрис, постоянно быть под прицелом чьих-то взглядов. И чаще неодобрительных, чем приятных.

Айрис выпрыгнула из машины и посмотрела на фасад, окрашенный в нежный кремовый цвет, который почему-то еще не украшали лианы гирлянд и еловые ветки с игрушками. Зато снег укрывал крышу, подоконники и все вокруг толстым пуховым одеялом. Два больших окна на первом этаже тоже остались без украшений, зато одна створка была приоткрыта, видимо, чтобы впустить свежий, морозно-хвойный воздух в дом. Айрис улыбнулась, давно она не слышала такой тишины и не чувствовала такого спокойствия. За их участком начинался густой сосновый лес с неподвижными, одетыми в зимние платья деревьями. Айрис всегда считала, что они стражи, охраняющие этот пригорок от внешнего мира, его суеты и бездушия.

Взяв рюкзак из машины, она быстро пошла в дом. Включила свет и оглядела гостиную, которая совершенно была не готова к Рождеству. Айрис нахмурилась и посмотрела на маму. Сколько она себя помнила, мама каждый год устраивала настоящее световое представление из гирлянд и увешивала дом новогодними игрушками разных цветов и поколений. И это празднество начиналась с самого начала декабря. Рождество было их любимым праздником. Что же тогда изменилось?

– Не успела, милая, – грустно ответила мама и с таким странным обожанием посмотрела на нее. – Ждала твоего возвращения!