— А мне кажется, что Старица просто сумела его убедить, что сокрытие Марьи было всем на пользу, а ты это делал не со зла, — поделилась своими мыслями княгиня. — Вот он и отнесся ко всему спокойно.

Невольно отец хмыкнул.

— Это вы не слышали, как царь лютовал у меня в кабинете! Пришлось поставить полог тишины, чтобы не переполошить весь дом. Кстати, дорогая, боюсь, там придется сделать небольшой ремонт.

Дарья Сергеевна даже перекрестилась после этого признания и села к мужу поближе.

— Да и бог с ним, с кабинетом! Отремонтируем. Ты сам-то как? Нигде ничего не болит?

— Все хорошо, Дарьюшка, не беспокойся, — и поцеловал жене пальчики.

Прошло довольно много времени прежде, чем новоиспечённые дочь и отец вошли к нам в гостиную. По их лицам было видно, что разговор пошел обоим на пользу. По крайней мере, Марья уже не выглядела пришибленной пыльным мешком из-за угла и не смотрела на царя, как загнанный в угол зверек.

— Мне пора, но прежде я хотел бы переговорить с Дмитрием и Евдокией, — после чего погладил Марью по волосам и пообещал в скором времени снова с ней увидеться. Маменька с отцом тут же покинули комнату и забрали с собой девочку. Мы же остались на месте, ожидая, что хочет нам сказать монарх. — Дмитрий, Евдокия, сейчас очень сложное время, и я думаю, что летние месяцы Марье будет лучше провести в привычном окружении, но уже ближе к осени я объявлю о том, что у меня есть еще одна дочь. А потом хочу, чтобы она начала обучение в вашей магической гимназии. Для нее это будет самым безопасным и правильным решением. Она должна научиться пользоваться своей силой, чтобы при необходимости иметь возможность защитить или исцелить себя…

Мы склонили головы в поклоне, принимая его повеление. А я подумала, что, несмотря ни на что, для магии женщин все сложилось как нельзя лучше. Ведь царь смог по-настоящему осознать необходимость обучения девочек магии. А потом вспомнила себя с огненным мечом наизготовку и знаковым «Аминь» и поняла, что такое зрелище, пожалуй, могло впечатлить любого. Хотя и не думаю, что это было единственным доказательством правильности предлагаемого мной курса.

— … Сейчас наилучший момент, чтобы продавить продвигаемые вами нововведения, никто не осмелится перечить — слишком свежи воспоминания о последствиях неудавшегося переворота. А потому магические семейства не будут в открытую отказываться от обучения своих дочерей. К тому же я отправлю туда свою дочь, так что возразить им будет просто нечего. А ярые поборники старых традиций пусть делают, что хотят. Время все расставит на свои места… — Он остро посмотрел нам в глаза. — Я знаю, что у вас впереди очень много работы. Крутитесь, как хотите, но к началу учебного года гимназия должна заработать! Я лично позабочусь о том, чтобы вам не ставили препон. Дмитрий, финансирование и общее курирование проекта берешь на себя, а как там все распределить — решайте сами. Но спрошу я с вас обоих! — сурово закончил он и, коротко попрощавшись, ушел.

Некоторое время мы просто молчали и смотрели друг на друга. А потом я не выдержала и закричала:

— Ииии! Да! Да! Да! — и начала танцевать вокруг мужа нечто напоминающее то ли ламбаду, то ли индейский танец тумба-юмба.

Он, конечно, был очень рад, что у нас есть все для реализации наших дерзких планов, но смотрел на меня как-то странно. Э-э-э нет, моя внутренняя белочка желала выказывать восторг, а не ощущать себя будущей пациенткой психбольницы, тем более в газах собственного мужа, а потому берем его за одну руку, другую и, напевая сумасшедший мотивчик, увлекаем с собой в танец. Сходить с ума, так вдвоем!

Дима не выдержал и расхохотался над моими телодвижениями и стараниями его к ним привлечь, а потом я как-то неловко умудрилась споткнуться и навалиться на него, «удачно» подставив вторую ногу, что Дима потерял равновесие и, прижав меня к себе, повалился на ковер. Теперь уже хохотали мы оба.

— Ты не ушибся? — вопрос был задан на всякий случай, потому что я видела, что он хорошо сгруппировался при падении и даже умудрился меня защитить от удара. Не удивлюсь, если он использовал магию, слишком уж мягко мы приземлились.

— Ушибся, — внезапно грустно ответил он.

— Где? — тут же поднялась я на локоть, чтобы рассмотреть его повнимательней.

— Здесь, — указал он на щеку. — И здесь, — указал на другую. — Меня срочно нужно поцеловать, иначе не пройдет, — и сделал бровки домиком, прямо как Петя.

Я облегченно улыбнулась и покачала головой: и кто у нас после этого ребенок? Но все же поцеловала, куда указывал этот плут.

— А еще здесь, здесь и здесь, — показывал он то на лоб, то на подбородок, то снова на щеки и явно балдел от незамысловатой ласки, а потом указал на губы. Резко оказался сверху и сам покрыл мое лицо множеством легких поцелуев, а потом добрался до губ и поцеловал так, что голова пошла кругом. — Поехали домой.

Дима встал и помог подняться мне, снова заключая в свои объятия. Я была совершенно не против, а еще осознала, что мне все равно, куда ехать, потому что мой дом там, где он.

— Евдокия Поликарповна, душечка, пойдемте, уже совсем скоро Его Императорское Величество должен почтить нас своим присутствием.

— Вы идите, Карл Сигизмундович, а я сейчас. Нужно доделать кое-что срочное, — улыбнулась я довольно крепкому старику, и он вышел.

Этого старого еврея пригласила к нам преподавать Варвара. Они познакомились несколько лет назад, когда она заходила к нему в часовую лавку и завороженно интересовалась всем, что там видела. Старик не мог не обратить внимания на такую необычную посетительницу, и с тех пор она часто пропадала в его мастерской при лавке. Именно Карл Сигизмундович научил ее очень многим премудростям, которые она знала. И он согласился преподавать у нас в гимназии, оставив лавку и мастерскую на своих сыновей. Несмотря на возраст, он очень быстро оценил перспективы совместного развития магии и технологии, и идея преподавать и одновременно вести изыскания ему очень понравилась.