Ответа нет, поэтому я бегу к настенной панели, щелкаю выключателем и заливаю комнату светом.

Если кто-то пытается напугать меня, то у него ничего не получится. Я ничего не боюсь. Даже при включенном свете я все равно ничего не вижу. Я бегу к камину и хватаю самую длинную и тяжелую кочергу из всего набора.

С кочергой в одной руке и бутылкой виски в другой я готова к битве. Берегитесь, злодеи, потому что я бросаю бутылки с зажигательной смесью.

— Кто ты такой? Чего ты хочешь? — кричу я, а потом вспоминаю, что у меня нет подходящего оборудования, чтобы сделать бомбу.

Неважно. Я что-нибудь придумаю.

— Поставь бутылку на место.

Я не могу понять, откуда доносится этот рычащий баритон. Такое чувство, что я окружена командным голосом, что не имеет смысла. В его тоне слышится нотка настойчивости. Кем бы он ни был, он хочет того, что есть у меня, и я могу этим воспользоваться. И я не откажусь от бутылки, пока не получу ответы на некоторые вопросы.

«Почему ты не хочешь выйти и показаться?»

— Почему? В «Glenfiddich» нет ничего особенного. Мой папа пьет его все время.

— Уверен, что он это делает.

От его голоса у меня по спине пробегают мурашки, а между ног возникает трепет наслаждения.

— Эта бутылка имеет сентиментальную ценность.

— Если тебе она так нужна, подойди и возьми ее сам.

О боже, когда я успела стать такой нахальной?

— Видишь буфет под зеркалом в позолоченной раме? На нем стоит канделябр, а рядом — коробок спичек. Зажги свечи.

Сильно командует? Фу.

Если бы кто-нибудь другой заговорил со мной подобным образом, я бы посоветовала им придерживаться своей позиции там, где не светит солнце, но его голос меня интригует. Что касается его запаха… пьянящая смесь сладости и мускуса будоражит мои чувства. Это ново, но знакомо.

Крепче сжимая горлышко его драгоценной бутылки, я подбегаю к выключателю и выключаю верхний свет. Используя фонарик в качестве ориентира, я бросаюсь к буфету, чтобы зажечь свечи. Я становлюсь уязвимой, стоя спиной к комнате, и мои пальцы дрожат, когда я зажигаю свечи одну за другой. Мерцающий свет свечей отбрасывает длинные тени на стены.

Волна тепла поднимается за моей спиной, но я не оборачиваюсь. Я стою на своем, понимая, что мое сердце учащенно бьется не только из-за любопытства. Когда все шесть свечей горят, я тушу спичку. Я поднимаю взгляд и вижу гору человека, сидящего в кресле в нескольких футах позади меня. Наши глаза встречаются в зеркале, и я стою как вкопанная, сглатывая комок в горле. Незнакомец, наблюдающий за мной с живым интересом, должен нервировать, но я не могу отвести взгляд.

«О. Конечно, это ты. Дрейвен».

Резкие очертания его скул и челюсти смягчены густой шевелюрой… голубых волос? Они достаточно длинные, чтобы лечь на воротник его рубашки, и либо зеркало перекошено, либо свет играет с ним злую шутку, потому что у него на голове две шишки, которые ужасно похожи на… «Нет. Должно быть, это мое воображение».

Вспомнив о хороших манерах, я поворачиваюсь к нему лицом, но он поднимает руку, останавливая меня.

— Оставайся на месте, — говорит он. — Сломай печать и налей себе бокал.

Он такой прямолинейный. Такой властный.

— Я не большой любитель виски.

Его глаза мерцают в тусклом свете.

— Открой бутылку и вдохни ее содержимое.

Заинтригованная, я делаю, как он просит. Пьянящие ароматы атакуют мои чувства. Я чувствую себя опьяненной, не попробовав ни капли.

— О-о-о.

— Сделай глоток и закрой глаза, — приказывает он. — Подержи его во рту некоторое время, прежде чем проглотить.

«Неужели?»

На его губах играет веселая улыбка.

— Что ты чувствуешь на вкус?

Я морщусь, когда это обжигает мне горло. Мои вкусовые рецепторы загораются, когда я делаю вдох.

— Ух ты. На вкус как темный шоколад и специи.

Он наклоняет голову в кивке и выгибает бровь. Он впечатлен.

— Есть кое-что еще. Другой вкус.

Почувствовав себя смелее, я делаю еще глоток, перекатывая огненный ароматный виски во рту. Проглотив его, я крепко закрываю глаза, наслаждаясь послевкусием. Он обжигает мне рот и горло.

Я слышу, как он приближается, его тяжелые шаги по деревянному полу, но я не открываю глаза. Даже когда я чувствую жар его тела у себя на спине.

— Скажи мне, — хрипло произносит он.

Сочетание его голоса и пьянящей смеси специй на моих губах будоражит мои чувства. Он заставляет меня чувствовать, что мое мнение имеет значение. Пытаясь подобрать слова, чтобы описать уникальное сочетание инжира и миндаля, я колеблюсь, но оно приходит ко мне в мгновение ока. Единственное слово, которое приходит мне в голову, я никогда раньше не произносила. Оно не имеет никакого отношения к виски, а все, это связано с ним.