— Но это станет… убийством, как только тот жуткий сержант…

— Ну, — проговорила Леона, — есть один верный и надёжный способ доказать невиновность Мэтта. Надо доказать, кто это сделал на самом деле.

И в этот момент появился Маршалл.

— Аплодисменты, — заметил он. — И этим, обещаю тебе, Конча, я и займусь. Помимо того факта, что именно за эту работу мне платят.

Конча Дункан подняла мокрое лицо.

— У вас есть идеи, лейтенант? Хоть какие-нибудь?

— Была одна, — хмыкнул Маршалл. — Но он стоял в яме позади Чантрелла. В этом случае мы строго ограничены группой с нашей стороны траншеи. Помимо Маршаллов и Дунканов, остаются миссис Фоулкс, кузина, Вэнс Уимпол, Хендерсон и агент. А бомбу, — громко размышлял он, — отправил мужчина. Ни одна женщина не сможет изобразить Дерринджера, особенно если она женственна. Остаются Уимпол, Хендерсон и Фин. Видишь, как просто, Конча?

Нотки беспечной уверенности в его голосе едва ли звучали правдоподобно.

Последний день: суббота, 8 ноября 1941 года

1

Ранним утром следующего дня Маршалл был уже в меблированных комнатах в Западном Адамсе, служивших обиталищем Уильяма Рансибла. Рансибл, очевидно, был второстепенной, но, в качестве трупа, неизбежно важной частью дела. Маршаллу подумалось, что они ничего не знали об этой случайной жертве, даже о том, как он зарабатывал на жизнь. И здравый смысл лейтенанта восстал против такой неосведомлённости о ключевом персонаже в деле об убийстве.

Хозяйка выглядела бледнее, чем имела на то право женщина её телосложения. Она держала в слегка трясущейся руке утреннюю газету.

— Насчёт мистера Рансибла? — выдохнула она, как только Маршалл представился. — Я увидела тут, — поспешно добавила она, размахивая газетой.

— Ужасное событие, — серьёзно сказал Маршалл. — Я хотел бы задавать вам несколько вопросов насчёт его и осмотреть его комнату.

— Буду рада сообщить всё, что смогу, офицер.

— Хорошо. Как долго он здесь жил?

— Почти шесть месяцев.

— И вы знаете, откуда он взялся?

— Он никогда об этом не рассказывал. Вообще был не из тех, кто говорит о себе.

— Знаете что-нибудь о его семье?

— Ничего, офицер.

— Где он работал?

— В универсальном магазине ниже по улице. Продавцом в бакалейном отделе.

— Хороший арендатор?

— Он был приятным молодым человеком, вовремя оплачивал счета и никогда не доставлял неприятностей.

— Спасибо. — Он созерцал её бледное лицо и всё ещё дрожащую руку. — Известие о его смерти, кажется, потрясло вас.

— Да… Да, думаю, что так. Но оно было после… Видите ли, наверное, надо сказать, что у нас тут ночью или уже рано утром была кража со взломом. Миссис Свобода, официантка в ночной забегаловке, вернулась домой и обнаружила этого странного мужчину, шатающегося по коридорам, и она закричала и разбудила меня, и я видела, как он уходит, но когда мы вызвали полицию, то, конечно, оказалось слишком поздно, и мы не знаем, взял ли он что-нибудь, но я была так расстроена, а вдобавок ко всему ещё это…

— Понимаю, — успокаивающе проговорил Маршалл. — А теперь, не могли бы вы дать ключ?..

Лейтенант Маршалл никогда не бывал в комнате, меньше говорившей о своём обитателе, не считая дешёвой каморке в отеле “Элитный”, где умер Джонатан Тарбелл. Из этой комнаты можно было заключить, что её житель мало заботился о своей одежде и куда больше — о научной фантастике. И всё.

Никаких писем, кроме переписки с другими фанатами (Маршалл автоматически пробежал пару наименее безличных из них), никаких личных бумаг, никаких записных книжек или адресов. Только бесчисленное множество научно-фантастических журналов и странных, напечатанных на мимеографе фанатских изданий, известных под псевдонимом “фэнзины”, полное собрание Фаулера Фоулкса, почти столь же благоговейно переплетённое, как у Хилари, немало Шила[79] и Стэплдона…

И ничего личного. Вообще ничего. Только одна странность: крючок для картины, на котором ничего не висит, и пустое место над стеной выше коллекции книг Фоулкса. Но это могло остаться от прежнего арендатора. Ничего…

Маршалл собирался с отвращением покинуть комнату, когда его зоркий глаз уловил, как в углу мелькнуло что-то белое. Он подошёл и исследовал. В половицах сразу за корзиной для бумаг была трещина. Похоже, записка, брошенная в корзину, пролетела мимо цели и оказалась втоптана в половицу.

Маршалл поднял бумагу и прочёл:

“Х. (или это был Икс?) говорит может быть. Надейся, парень. Дж. Т.”

Дж. Т. Нет… Это уже слишком. Слишком красиво, чтобы быть правдой. И тут он внезапно вспомнил, что Мэтт упоминал, что видел Тарбелла у Картеров. Рансибл часто бывал у Картеров…

Маршалл полез в карман. Ему повезло, при нём всё ещё была посмертная фотография Джонатана Тарбелла. Он бросился вниз по лестнице к хозяйке.