Все началось с того, что умерла баба Раиса.

Старушка, у которой я арендовала комнату за сущие копейки. Добрая, непоседливая, бойкая.

Еще утром, пока я собиралась на занятия, она с упоением рассказывала о грандиозных планах на сегодня. Сначала она собиралась пойти в банк, оплатить коммунальные услуги, потом купить в магазине суповой набор, а после отправиться к соседке Серафиме. Вечером же, в тишине посвятить себя просмотру очередной серии своей любимой мелодрамы.

Она жутко раздражалась, если её отвлекали во время просмотра, поэтому даже телефонные звонки игнорировала, если кто — то смел её потревожить в это священное время.

А сейчас что?

По квартире бабы Раи расхаживают незнакомые мне люди, и тыча в предметы мебели, рассуждают как будут делить сервиз и гарнитур.

Ей бы это пришлось ой как не по душе. Особенно, если учесть, что сериал уже начался, а они беспрерывно шумят.

— У вас есть двадцать минут на сборы, девушка, — надо мной нависает громила, небрежно взмахивая в сторону комнаты, в которой я жила последние три месяца. — Сами понимаете, обстоятельства так складываются, что жить вы здесь больше не можете. Да и квартиру мы в ближайшее время продадим.

— Но куда я пойду? — растерянно смотрю на, если я не ошибаюсь, сына бабы Раи, которого вижу впервые.

— Мне-то откуда знать? Мать сдавала комнату незаконно, поэтому, если вы не хотите уехать под руку с полицией, советую, как можно скорее выметаться.

Мда.

На улице вечер. Снегопад такой, что заблудиться можно. Город практически стоит. Единственное в чем мне повезло — это то, что детский праздник, на котором мы сегодня выступали проводился в кафе на соседней улице. Домой я попала довольно быстро, не пришлось тянуться в пробках. Пока шла, мечтала только о горячем чае с бутербродом. А теперь что?

Я еще от смерти старушки не успела оправиться, как меня уже отправляют собирать вещи.

Вздохнув, скидываю с себя голубую шубку Эльзы, достаю из шкафа чемодан и спешно бросаю в него свои скромные пожитки. Жаль, конечно, бабу Раю. Я и попрощаться с ней не успела. Мне очень нравилось у нее жить. Она и чаем бывает, вечером угостит, и супом накормит. Хорошая она была, очень добрая. Жаль, что семья у нее так себе.

Перед тем, как выйти, напоследок оглядываю спальню.

Вроде бы ничего не забыла.

На выходе окидываю взглядом свой пуховик и шубу Эльзы, и решаю остановить выбор на второй. Мне сейчас надо разобраться в какую сторону двигаться и к кому напрашиваться на ночлег. А сколько времени это займёт я понятия не имею, поэтому на всякий случай лучше одеться теплее.

Сложив свою куртку в четверо, запихиваю ее в чемодан, водружаю на себя ярко голубую шубу с шапкой в тон, и выхожу в подъезд.

— Ничего чужого с собой не прихватила?

С претензией несётся мне в спину, а спустя пол минуты в коридоре показывается тот самый громила.

— Разве что остатки вашей совести, но вы этого даже не заметите правда ведь? — отвечаю, не оборачиваясь.

Гипнотизирую взглядом лифт, чтобы приехал быстрее.

— Языкастая, да? Иди — иди. Не дай Бог узнаю, что унесла что — то, из — под земли достану. Я у матери нашел договор на аренду со всеми твоими данными.

Договором написанную от руки расписку назвать сложно, поэтому я просто молча киваю. Не хочу с ним вести диалог, он мне неприятен.

Терпеть не могу, когда люди считают нормальным относиться к другим с пренебрежением. Этому недочеловеку явно нужно поучиться элементарной вежливости.

— И деньги до конца месяца уплаченные я тебе не отдам, — продолжает решетить мне спину, — У нас сейчас трат будет много. Считай, это твоя благодарность за доброту моей матери.

Войдя в кабину, наконец — то приехавшего лифта, нажимаю на кнопку. Не говорить же ему, что баба Рая была очень добра ко мне, и брала оплату только за коммунальные услуги, да и то в конце месяца. По сути, это не он мне, а я ему еще должна. Да и не ему вовсе. Так что, пусть остается в счастливом неведении. А мне теперь деньги ох как пригодятся.

Остановившись в подъезде на первом этаже, так как на улице холодно, набираю по очереди сначала коменданту общежития университета, а потом девчонок.

Спустя десять минут вырисовывается печальная картина. Ни одни, ни другие меня приютить не могут. В общежитии сейчас мест свободных нет. У Миланы только младший брат родился, её семье не до гостей. А у Марины все слегли с ротавирусом. Они бы и рады помочь, но тут уже отказываюсь я. В чужом доме по очереди бегать в уборную идея так себе.