Что она хотела у меня попросить, осталось неизвестным – женщина, закрыв руками в раз повлажневшие глаза, умчалась на кухню.

– А у Вас, Ольга Сератовна, какие мысли появились? – спросил у девушки, но та ничего не ответила, лишь поджала искусанные губы. – Ну нет, значит нет. Я в кабинет и начинаю учёбу. Если появятся вопросы, не стесняйтесь, заходите.

Через пару минут, достав из ящика толстенный блокнот Николая Сергеевича, погрузился в изучение материала, что бы вернуться к действительности аж спустя почти четыре часа. О кофе совсем забыл, но, к удивлению, тот был ещё тёплым. Таким, какой люблю больше всего. Тронув пальцами, сообразил, что поднос, на котором стоял кофейник, чашка с ложкой и сахарница, был с автономным подогревом. Налил себе полную чашку и, делая маленькие глотки, подошёл к окну, бездумным взглядом уставившись на улицу. Не было за мной такой привычки, но здесь разглядывание пешеходов меня успокаивало…

М-да… Мне б сначала прочесть блокнот, осознать, что там написано, а уж потом разговорить с домочадцами и рвать в истерике волосы на голове, так нет. Сначала надо было через всё пройти, а уж потом, когда вокруг сплошные непонятки, всё горит и плавится, брать в руки инструкцию. Ольга тоже хороша. Уверен, она знала не только где лежат записи, но наверняка их и прочитала. Но даже не обмолвилась, а всё потому, что боялась моей реакции, а такая последовала бы. Ведь некоторые места в этом блокноте могли быть прочитаны только мной, а для остальных там были пробелы, порой так по несколько листов кряду. И, что бы прочесть, надо было капнуть каплю крови в указанное место на первой странице. Не сразу понял, по привычке пролистнув вступление, а когда уловил, что дальнейший текст вообще не поддаётся пониманию, вернулся к началу и при повторном чтении всё легло на свои места. И то, что не успел спросить у домочадцев, и то, что успел натворить. Как, например, то, что не следовало идти на поводу у Ольги и активировать медальон. До этого действия мне надо было бы изучить приёмы ментальной защиты. Тогда бы не валялся на полу без сознании от полученных ожогов, а всё легло бы на кожу без малейших проблем. И вопрос о переходах, например. Как отец писал, таких мест раньше было много, но чем больше отличий возникало между соседними мирами, тем меньше становилось подобных «дверей». Да, именно дверей, так он и написал. Раньше подобные переходы существовали по всему миру, но за последние полсотни лет там, где в этом мире земля проявила свой норов и вместо городов выросли горы или образовались озёра, двери исчезли. В Штатах и Европе подобных и так изначально было мало, а сейчас вовсе не осталось ни одной. В Африке – на пальцах одной руки руке можно было сосчитать, да в России столько же. Остальные заблокировались или вовсе исчезли. По прогнозам отца через пару лет в этом мире может вообще не остаться ни одной подобной двери. Но тут была лазейка. Маленькая такая и уникальная. Тот самый пресловутый Путь, (а ещё он называл этот предмет Ключом), который отцом, судя по всему не знающим что это такое (а по факту кто это такой), был описан в виде полуразумной волшебной палочки-выручалочки, способной создавать двери в любом удобном для оператора месте. И в любом количестве, что немаловажно. Оператором, как понимаю, в данный момент был именно я, а при случае мог быть и любой другой человек, кому бы подчинился этот самый Путь. С одной стороны всё было логично, просто, а с другой… Надо было изучить минимум полсотни книг, где описывалось слияние с этим самым Путём и как, пошагово, открыть или закрыть дверь. Да, закрыть любую дверь оператор тоже мог. Даже на расстоянии. Мог заблокировать, а мог попросту её уничтожить. Самое важное, что я понял из записей – двери-переходы существовали не только между этими двумя мирами, а по желанию оператора можно было открыть проход в неисчислимое количество подобных миров. Или, как отец писал, «множество отражений оригинала». И это ещё не самое главное. Главным же было то, что ни мой мир, ни этот, в котором я сейчас находился, не являлись той самой базовой точкой, оригиналом… Отец многое не знал, поэтому, где «плавал», не стеснялся, писал об этом открыто, давая ссылки на ту или иную книгу, вплоть до указания страницы и абзаца. Но и объём того материала, что мне следовало изучить, был немыслимым. Даже хихикнул пару раз, читая записи, вспомнив слова отца, когда он звонил своим приятелям – мол, вернётся месяца через три-четыре. Как же. Тут годы кропотливой работы, не месяцы. Теперь понятно моё внезапное омоложение. Кстати, об этом я не нашёл ни строчки. Или отец сам об этом ничего не знал или… не доверил свои знания даже бумаге. Всё может быть…

Я стоял у окна и автоматически подносил чашку ко рту, в котором давным-давно уже не было кофе. В голове раз за разом прокручивались наиболее яркие моменты его записей. К сожалению, о своём отсутствии в моей жизни было упомянуто вскользь, мол, сам поймёшь чуть позже, хоть и сожалею. О Небесном народе писал только самое восторженное, гарантируя их помощь в самых сложных делах. Но и тут я чувствовал некую недоговорённость. Была ли она обусловлена тем, что его самого поддерживали за счёт жизненных сил других людей? Может и так. Ответа, к сожалению, уже никогда не услышу. Из записей я так же много узнал и о положении отца в местном обществе. Оказывается, о том, кем он был на самом деле знали лишь двое людей – Император и его старший сын. Хотя нет. Знали Ольга и Белла, Глава Небесного народа. В очередной раз улыбнулся. Да… Белка тот ещё кадр. Ведь даже словом не обмолвилась, что не просто девица-красавица, а царица-предводительница ма-а-аленького такого народца, насчитывающего более трёх с половиной миллиардов душ. Почему те разом не исчезли, не развоплотились, отец не знал. Написал лишь предположения, но до моего разума его размышления пока так и не дошли. И автор записей, заранее предвидя, что так и будет, оставил несколько подсказок, используя которые, при желании, я мог самостоятельно докопаться до истины.

В животе зажурчало и, глянув на часы, понял, что обеденное время давно прошло, но меня так никто и не побеспокоил. Что ж, придётся самому искать чем перекусить…

– - -

В квартире царила тишина. Ни Алевтины, ни Ольги не было. Куда все подевались, осталось неизвестным, но что порадовало, с обедом меня не прокатили - на кухонном столе на подогреве стояли керамические горшочки, плотно закрытые крышками, в которых, как понял, и находился обед. Открыв пару крышек, чуть не захлебнулся слюной – запах был просто волшебный. Перетащив всё, что мне оставили, на обеденный стол, занялся уничтожением вкусняшек…

А после обеда, назло всем домочадцам тщательно перемыв посуду, вновь вернулся в кабинет и, найдя в списке первую рекомендованную книгу, занялся изучением…

– - -

– Опять? – в кабинет, без стука, на высокой скорости влетела Алевтина. – Ну сколько можно говорить одно и тоже? Александр, Вы меня унижаете. Если так пойдёт, я Вам вскоре вообще стану не нужна.

– Другого человека, способного готовить как Вы, найти не смогу. По крайней мере, за полгода. Так что не стоит волноваться. Я люблю вкусно поесть. – Ну не хотелось мне сейчас выговаривать женщине, что ворвалась в кабинет без разрешения. – Спасибо за обед. Я давно так вкусно не обедал.

– Я совсем о другом, Александр. И Вы прекрасно знаете о чём. Настоятельно прошу не прикасаться к посуде.

– А как мне в таком случае есть? Я телекинезом пока не владею.

Смотрел на растерянное лицо женщины и еле сдерживался от смеха. Думал только – дойдёт или не дойдёт? Дошло. Неожиданно быстро. Алевтина пару раз осуждающе качнула головой и… хихикнула. Потом, подойдя ближе, играющее хлестнула меня полотенцем, что висело у неё на руке и с чувством выполненного долга выплыла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.

– «С одной разобрались. Чувствую, на подходе другая».

Так и случилось. Послышался стук и после разрешения в кабинет зашла Ольга.

– Я тут подумала… - девушка подняла на меня глаза, но увидев моё лицо, замолчала. Покраснела, когда соотнесла сказанные слова с моим выражением и на её глазах мгновенно появились слёзы. – Не надо мной издеваться. Очень прошу. Если Вас не устраиваю как работник, так и скажите. Я подберу замену.

Девушка в самом деле была на грани. Я это ощущал физически. М-да. Роль няньки она провалила. Посмотрим, как будет себя чувствовать в роли товарища.

– Всё нормально. Проехали. Могу извиниться, но Вам, Ольга Сератовна, если не привыкните к моему характеру, придётся слушать извинения чуть ли не каждый час. И расстраиваться, естественно, тоже каждый час. Вот такой я несносный человек, что поделать. Но что пришли, хорошо. Хочу просить Вашей помощи. Нужно в самый короткий срок овладеть местным, как Вы говорили, фоном. И с компьютером разобраться не помешает. Конечно, я смог бы и сам, но время в наше время даже не деньги, нечто большее. Поможете?