— А при чём тут Алла?

— Ну, ты же пригласишь её на ужин?

— На ужин?

Ох, ну всё из него вытягивать надо… А я так хотела всё узнать, что уже не могла ждать.

— Да, на ужин. К нам домой. Она же навещает тебя в больнице… И вот, фрукты приносит… Надо её как-то поблагодарить.

— Думаешь?

— Конечно…

— Ну хорошо. Пусть придёт на ужин.

— Папа, что значит «пусть придёт»? Ты её пригласишь.

— Я?

— Не я же…

— Ладно… — снова покраснел отец.

Я хотела продолжить расспросы, но нас прервал стук в дверь. В палату зашёл Морозов.

— Тимур Игоревич? Добрый день, — отец сразу посерьёзнел.

— Добрый день, Владимир. Как вы себя чувствуете? — спокойно произнёс Тимур, даже не взглянув на меня.

И это меня очень раздражало. Нет, не раздражало — злило.

— Всё хорошо, иду на поправку. Скоро смогу вернуться на работу. Мы с Мартой как раз об этом говорили.

— Чудесно…

Морозов говорил спокойно, но когда перевёл на меня взгляд, я сразу поняла, что это была маска.

Он злился. В его глазах пылал огонь…

— Рад, что у вас всё хорошо, — произнёс он, обращаясь к отцу, но смотря на меня.

— Мне пора ехать. Дела.

Морозов развернулся, сделал шаг к двери, но остановился.

— Марта, я заеду домой. Заодно подвезу тебя, у меня есть несколько важных поручений.

Он не смотрел на меня, но в его голосе слышался приказ.

Сначала я хотела отказаться, но, взглянув на обеспокоенный взгляд отца, медленно встала, улыбнулась ему, поцеловала в щёку и, попрощавшись, вышла из палаты.

Сразу за мной вышел и Морозов.

Я думала, он что-то скажет, но он просто прошёл мимо.

И что это значит?

Ладно, значит, мы едем к нему домой, — ответила я себе мысленно и пошла за ним.

На улице нас уже ждала машина, и Марк открыл мне дверцу.

Пока мы ехали, Тимур всё время что-то писал на своём планшете. Ничего не говорил и не объяснял. А я и не начинала разговор. Если раньше я хотела объяснений, то сейчас… Вспоминая слова Антона, я не хочу ничего знать.

Ничего вернуть назад я не могу. И то, что произошло между нами… не изменить. Да я и не хочу.

Думая о том, жалею ли я о том, что между нами всё было… Я поняла: нет, не жалею…

До пентхауса мы тоже поднимались в тишине. Открыв дверь, Тимур пропустил меня внутрь. Но я успела сделать всего несколько шагов, как оказалась в крепких объятиях.

Морозов прижимал меня к своему горячему телу так сильно, что мне не хватало воздуха. А затем развернул к себе и посмотрел в глаза.

Он был взбешён. Глаза горели, дыхание сбивалось, а сердце стучало так, что я чувствовала его своим телом. Ещё немного — и у него из ноздрей пойдёт дым, подумала я… Тут же моё воображение нарисовало эту картинку, и я улыбнулась.

— Чего ты улыбаешься?! Где ты была?! — прорычал он, не отрывая от меня взгляда.

— Я была дома, ты же знаешь… Твой водитель приезжал вечером… — спокойно ответила я.

— Я спрашиваю, почему ты была не здесь, не в моём доме?!

Сейчас я не видела того нежного мужчины, я видела разъярённого зверя. Он едва сдерживал свои чувства. Он так сильно сжимал меня в объятиях, что временами становилось больно, но я не отталкивала его. Не знаю почему… Может быть, я хотела понять, что с ним происходит. А может, я просто сошла с ума… Кто знает. Но я стояла и спокойно смотрела Тимуру в глаза.

— Потому что мои обязанности выполнял кто-то другой, — тихо ответила я.

Я видела, как изменился его взгляд. Он пытался понять, что я сейчас сказала… А затем немного ослабил объятия.

— То есть ты ушла, потому что я взял кухарку? — уже спокойнее спросил Тимур.

— Не совсем… Но и это тоже…

— Что значит «не совсем»? Почему ты ушла? — его голос стал тихим.

— Я подумала, что ты больше не нуждаешься в моих услугах, и ушла домой.

Он смотрел на меня так, будто я сказала величайшую глупость. Его глаза изучали моё лицо, а руки всё ещё держали мою талию.

На секунду он задержал взгляд на моих губах, и я не успела вдохнуть, как наши языки закружились в танце.

Я не знаю, может ли поцелуй быть идеальным, но сейчас, в эту секунду, он был именно таким. Поцелуй, который не хотелось заканчивать.

Но Тимур отстранился, а затем посмотрел мне в глаза.

— Не смей больше бросать меня.

— Но я… — я хотела сказать, что я никого не бросала и вообще думала, что бросили меня.

— Пойдём.

Сказал он и ушёл на кухню.

И что это всё значит?..