– И не рассчитывай!

– Полагаешь, такие вредины, как ты, не болеют? Зря, Одуванчик, очень зря!

– Освободи меня из этого кокона немедленно!

– Немедленно не выйдет, – разглядывая разводы на своем животе, сообщил сосед. Пинаясь мокрыми ногами, я очень удачно размазала по нему уже подсохшие брызги крема. Получилось на редкость уродливо – в самый раз для мистера Хама! – Сперва я переоденусь, а ты немного подумаешь над своим поведением.

– Что-о-о?! – мой гневный возглас завершился очередным оглушительным «апчхи».

– И главное, как удачно я после позавчерашней ночевки в вашей гостиной сменные рубашки сюда привез, – разглагольствовал Алекс, расстегивая пуговицы. – Вот жаль, про брюки не подумал, – добавил он, с досадой посмотрев на заляпанные штанины. – Ну да ничего – ототру!

Я поначалу заторможено смотрела на соседа, широко распахнув в изумлении глаза – мне никак не верилось, что он настолько позволил себе забыть о приличиях, что раздевается, нисколько меня не стесняясь. Но, когда он ослабил ремень, чтобы вытащить полы рубашки, зажмурилась и даже потрясла головой, отрицая происходящее. Может, у меня просто жар и мне все это мерещится?

– Ой, мы вам помешали?

Лучше бы это действительно был горячечный бред! А еще лучше было бы провалиться сквозь перекрытие вместе с диваном в холл, где добрые охранники вполне могли бы сжалиться и одолжить мне пистолет, чтобы было чем застрелиться. Куда угодно, только бы подальше от двусмысленной (да что там – откровенно скандальной) картины с полуголым начальником и связанным секретарем, чья юбка задралась во время борьбы до бедер, а волосы взлохматились до полного сходства со стогом сена.

И ладно бы, если бы свидетелем моего позора стала только Румита Фрэйл! Во-первых, ей было не привыкать, и как бы старательно ни изображала она шокированное выражение лица, я прекрасно понимала, что на самом деле ей смешно. Ведь кому, как не Руми, было знать истинную подоплеку наших с соседом отношений, начисто исключающих любой интерес интимного толка. Во-вторых, с мисс Катастрофой вполне можно было договориться. Но как заставить молчать Итона Оутса, который маячил в дверном проеме за спиной девчонки, и казался в самом деле пораженным? Впрочем, хорошо еще, что это был он, а не Бетси. Или плохо? По крайней мере, от руки Труповедки я бы умерла быстро и не успела «насладиться» ароматом тлена своей стремительно разлагающейся репутации.

– У-у-у, как надежно зафиксировал, – подойдя к дивану и подергав за свисающий рукав куртки, протянула Фрэйл-малдшая, – уважаю! Дай-ка угадаю, братец! Мэнди пыталась сбежать к редактору конкурирующего издания, а ты вдруг осознал, что просто погибнешь без нее? Ну, то есть без ее кофе? – Предположение сопровождалось хитрой ухмылкой и подмигиванием.

– Расстегни меня, пожалуйста, – тихонько попросила я, умоляюще глядя на соседку.

– Прости, Мэнди, но не могу, – потупившись, и шаркнув ножкой, как нашкодивший малыш, громко прошептала в ответ Румита. – Я его боюсь! – Она невоспитанно ткнула пальцем в сторону Алекса, который, совершенно не обращая внимания на визитеров, невозмутимо облачался в чистую рубашку. – Вдруг он и меня свяжет и где-нибудь запрет?! – сделав большие глаза, продолжила Руми, усаживаясь рядом и как-то невзначай, будто случайно одергивая мою юбку.

– Э-э-э… я, наверное, позже зайду, – отмер Итон.

– Как? Вы же обещали мне рассказать о своей колонке, – надула губки соседка.

– Кажется, сейчас неподходящий момент, – промямлил журналист, пятясь в приемную. – Да и вообще…

Судя по всему, беднягу разрывали между собой шок от бесцеремонности Фрэйлов и желание немедля разнести по «Вестнику» сногсшибательную новость о том, что происходит за незапертыми дверями кабинета главного редактора.

– Подожди, Оутс, – скомандовал Алекс и тоже направился к двери, на ходу застегивая манжеты, – дело есть. А ты, – он обернулся к сестре, – напои Аманду чаем. Вон он – на столе стоит. И не вздумай ее выпускать из кабинета! Поняла? Я скоро вернусь.

– Будешь должен! – тут же ввернула хулиганка, просияв довольной улыбкой.

Я откинула голову и застонала в потолок. После этой ее фразы можно было даже не надеяться на помощь.

– Договоримся, – кивнул сосед и захлопнул за собой дверь.

Изображать из себя птенца в гнезде и послушно открывать рот я наотрез отказалась. Пришлось Руми высвобождать меня из кокона. Правда, прежде она куда-то утащила и спрятала мою обувь, резонно рассудив, что босая я далеко не уйду, и сообщила, что это для моего же блага. Лишенная раздражающего фактора в лице Фрэйла-младшего и тепла в виде его куртки я снова почувствовала себя плохо. Пока вытирала грязные разводы с чулок влажным полотенцем, меня начал колотить озноб, и кружка, протянутая соседкой, пришлась как нельзя кстати. Я обхватила ее озябшими пальцами и сделала большой глоток. Потом еще один – по горлу прокатился приятный согревающий жар, природу которого поняла не сразу. Лишь выпив половину, догадалась, что коварный начальник щедро плеснул в чай алкоголя. В сочетании с горячим напитком и пустым желудком эффект оказался сокрушительным. Я мгновенно захмелела и, попытавшись встать, осознала, что не могу сделать и шагу. А вся ужасающая ситуация, в которой я очутилась, вдруг показалась неимоверно забавной.

В самом деле, увидь я подобную сцену в каком-нибудь фильме или книге, с удовольствием посмеялась бы над нелепой случайностью, приведшей к столь плачевному результату. И с интересом следила бы, как герои станут выпутываться. Однако оказаться в центре недоразумения самой мне не понравилось. А почему? Ведь действительно смешно! Я неожиданно глупо захихикала. Или не глупо, а нервно?

– Еще чаю? – заботливо предложила Румита.

Меня буквально затрясло от смеха: конечно, пройти через редакцию пьяной – это именно то, чего и не хватает, чтобы поставить последнюю жирную кляксу на моем добром имени.