Перелесок быстро закончился, открывая вид на ряд двух-трехэтажных домиков. Все были разными, но отстроенными в похожем стиле, между соседями отсутствовали заборы. Выглядело симпатично, как на картинке. Юле еще не приходилось бывать в таких красивых местах.

– Что думаешь? – спросил Руслан.

– Красиво.

– Я спрашивал не о твоих впечатлениях об окружении, а о мыслях в целом. Ты всю дорогу напряженно молчала.

Это правда. Пока они ехали в такси, она не вымолвила ни слова, лишь смотрела, как мимо проносились загородные виды и другие машины. И пусть она знала, что эпопея с ее отчислением вроде как закончилась, не начавшись, чему поспособствовала вовремя прилетевшая Зинаида Викторовна, осадочек-то остался. Да и ее отношения с Русаковым лучше не стали – он же ее недолюбливал и никогда этого не скрывал! Она была для него занозой, что вечно доставляет неудобства.

При таком раскладе лучший вариант – контактировать друг с другом как можно меньше, благо Юля разрешила большую часть своих проблем и подошла к будущей сессии без долгов за предыдущую. Но ректор был и останется отцом ее парня и скрываться от него до конца учебы не получится, если уж у них с Русланом все серьезно.

А все казалось серьезнее некуда.

Несколько последних ночей она провела у него, а сегодня утром Руслан предложил забить на общагу и жить с ним. Между прочим, даже Тома, влюбленная в своего шалопая-Эдика без памяти, выжидала год, и то Юля говорила ей, что она торопится, не стоит бежать к парню так быстро. А сама-то, сама в итоге едва не померла от счастья, представляя, как хорошо будет просыпаться с Русланом каждое утро и собираться вместе на пары, попивая кофе и упоительно целуясь.

Но она все же нашла в себе силы отказаться и не спешить.

Для начала как минимум сдать летнюю сессию.

Потому что парень у нее самый горячий и классный, но самолеты… делят с ним первое место. Их с пьедестала не скинуть. Они тоже ее любовь. И Юля никогда не задвинет их на второй план.

– Просто боюсь, что все в итоге пройдет ужасно.

– Не пройдет, – ответил Руслан с присущей ему железобетонной уверенностью, которая порой – чего душой кривить – была далеко не подарком.

– А если пройдет?

В этот раз вместо ответа он притянул ее к себе и поцеловал так, что и идти-то уже никуда не хотелось. Хотелось вернуться и провести весь день вдвоем. И к черту хорошую погоду, майское солнышко и запахи цветущих деревьев. Поцелуи Руслана постепенно превратились в оружие, которое он так умело (и с удовольствием!) использовал против нее.

– Мы отлично проведем время, вот увидишь, – пообещал он.

Вскоре они свернули с основной дороги на зеленый газон. Права была Юля, полей для высаживания картошки не предвиделось. Сергей Валентинович нашелся на заднем дворе возле гриля, который больше походил на ресторанный, чем на домашний. Их приближения отец Руслана не заметил – сосредоточенно готовил, весело напевая себе под нос, и лишь когда они подошли близко, он вздрогнул от неожиданности и за молчал.

– О, дети! А вы вовремя! – улыбнулся он вполне искренне. – У меня все готово. Руслан, беги в дом за бабушкой и вино к мясу захвати из холодильника. А! И выпусти Фильку, я его в доме запер, чтобы он гриль не уничтожил.

Руслан ободряюще улыбнулся и ушел, оставив Юлю с ректором.

Просто кошмар наяву.

– Я… принесу тарелки, – нашлась она. Ей было слишком неловко наедине с Русаком, но он остановил ее:

– Тарелки все уже в беседке, Ветрова.

– Тогда…

– Давайте вы просто перестанете смотреть на меня, как кролик на удава. Никто вас не отчислил в итоге, все нормально. Учитесь себе. У вас с Русланом большая любовь, понял. Хотя еще больше у него любовь с бабушкой, – хмыкнул он. – В общем, вам повезло.

Похоже, это что-то вроде… извинений?

Своеобразных, в стиле Русака, но все же.

– Хотите на пару убиваться ночными полетами в Томск и командировками на Камчатку – милости прошу, – продолжил он. – Но появятся у вас свои дети, Ветрова, и вы меня поймете. Для них всегда хочется лучшего. Не романтичных бредней о небе, а комфортной реальности. А если для этого еще и возможности есть – бери и пользуйся, все уже готово и на блюдечке лежит, то и вовсе… – Он покачал головой и отмахнулся: – В общем, делайте, что хотите.

Примерно так он ей сказал, когда она переводилась: «Делайте, что хотите, Ветрова».

Правда, перед этим прочитал похожую лекцию о том, что ей это не надо, в голове у нее сплошная романтика о полетах, и реальность ее обязательно разочарует. И почему другим всегда виднее?

Она не ответила, не любила натужные благодарности. Может, со временем у них наладится, а может, и нет. Но за то, что он ее не вышвырнул из универа, рассыпаться в восторгах глупо.

Русаков этого, кажется, и не ждал. Он выговорился и отвернулся к грилю.

Юля уже хотела пойти за Русланом в дом, как оттуда выскочило нечто черное, больше и лохматое. Надо полагать, тот самый Филя – гроза гриля. В два прыжка (и это не преувеличение!) Филя преодолел метров двадцать и оказался рядом. Огромная морда выглядела задорной и позитивной, но сам Филя весил как две или три Юли, а может, и еще один Руслан заодно. Завидев незнакомку, Филя остановился, как вкопанный, поглядывая настороженно, но с намеком на восторг. Юля же подобралась, не зная, чего ждать.