Еще не спал, оттого что обдумывал поцелуй со стороны Натальи Никифоровны. Если моя квартирная хозяйка прониклась моим благородным поведением и… Ну возьмет и придет ко мне нынешней ночью. Явится в одной лишь сорочке, скользнет под мое одеяло. И что, не отказываться же? Женщина она красивая и даже не старая, да и я сам вполне себе ничего.

В той жизни, до тех пор, пока я не встретил Ленку, женщины у меня были. Не так и много – как носовые платки я их не менял. Но как только встретил свою жену, будущую ли, настоящую ли, – как отрезало. Был у меня свой пунктик. Всегда считал, что измена – дело взаимное. И если я изменяю своей любимой, то и она сразу же начнет изменять и будет абсолютно права.

В первые месяцы своего пребывания здесь я и не думал о позывах своего тела. А тут бац – и вспомнил.

Прислушивался к скрипу половиц – не идет ли хозяйка, потом посмотрел на все это с другой стороны. Ну да, парень-то я неплохой (скромно о себе так), но разница в возрасте у нас ощутимая. Это у меня в мозгах сидит человек двадцати девяти лет от роду (или мне в собственном мире тридцатник стукнул?), а ей всего тридцать семь. Но здесь-то мерки другие. И она, зрелая и умудренная опытом женщина смотрит на меня, как на двадцатилетнего парня. Так по нынешним временам она бы могла быть моей матерью! Да и не по нынешним, по моим тоже могла, если бы родила лет в семнадцать.

Наконец-таки заснул. И снилась мне какая-то хрень. Будто сижу в суде, в стеклянной клетке, судья заслушивает Оксану Борисовну, мою тещу, уверявшую, что на встречную полосу выскочил не титулярный советник Карандышев, а я.

Проснулся, первым делом порадовался, что это всего лишь сон. Прислушался – спит или нет Ленка? Потом вспомнил, что жены рядом нет и я лежу не на нашей широкой тахте, а на узенькой «сиротской» кровати. К слову – здешние кровати меня постоянно удивляют. Как на них муж с женой умещаются? Места ж мало.

Смешно, но я порадовался, что, несмотря на все неприятности, связанные с «попаданчеством», один несомненный плюс в нем есть. Здесь нет моей тёщи!

Спросонок не сразу осознал, что я вчера забыл завести будильник на своих часах и сегодня безнадежно проспал. И времени не шесть часов, а уже восемь!

Ну вот, на утреннюю, да еще и праздничную службу не попал. Не скажу, что сильно переживал об этом. Это поначалу считал, что для чиновника обязательно являться на все праздничные и воскресные службы. Первое время так и делал. Все-таки нужно вживаться в образ. Но скоро понял, что мои представления, возникшие после чтения книг, не совпадают с реальностью. Не ходят чиновники на заутреню каждое воскресенье, не говоря уже о будничных днях. Никто из батюшек не ведет наблюдений, не вписывает фамилии штрафников в специальный журнал. Потом на исповеди все сам откроешь, выслушаешь наставления священника, епитимью какую наложит.

И провинциальное общество не вставляет в разговорную речь французские фразы. Ну а мы-то с вами, изучавшие в школе английский с немецким, часто ли разговариваем на этих языках?

То же самое с посещением церкви. Возможно, кто-то из горожан и ходит на службу утром и вечером, но сомневаюсь, что их много. И дела есть домашние, и работа. Вон та же моя хозяйка, которой, как вдове, положено в храмах почаще бывать, говорит, что на заутрене она редко бывает. А как ходить-то? Уйдешь, а тут квартиранты начнут просыпаться. Их завтраком нужно кормить, в училище отправлять. Потом порядок в комнатах наводить. Ладно, что они обедали сами – либо в столовой при училище, либо еще где. А кто-то вообще сидел голодным до ужина.

На вечерню идти, тут опять-таки мальчишек кормить. Оставить ужин? Опрокинут горшок с кашей, а не то, не дай бог, нашкодят или дом подожгут. Кое-кто уже курить начал, в сенях постоянно окурки находила. Покурят, да еще и потушить забудут. С пятью мальчишками глаз да глаз. Вон отлучилась как-то по делам, так эти паразиты поймали соседскую кошку и пытались сунуть ее в печную трубу. Дескать – труба вроде стала дымить, надо почистить. Кирпичи наверху своротили! Ладно, что кошка вырвалась. Сорванцов пришлось целый вечер от сажи отмывать, печника звать, чтобы трубу чинить. Ремня бы им хорошего по заднице.

Про ремень полностью согласен. За кошку я бы сам всех поубивал.

Хозяйка еще не вернулась, я умылся, почистил зубы – щетка деревянная, мел, именуемый «зубным порошком». Вчера не побрился, сегодня щетина отросла. Нужно бы воды согреть, но без хозяйки мне с этим не справиться. Нет, самовар я сумею поставить – не велика наука, а потом он остынет, опять греть.

Тяжело небритому парню без цивилизации. И воды не согреть. Вздохнул, решил побриться холодной. Мыльная пена не хотела сбиваться, но я заставил. Кое-как побрился – даже и не порезался ни разу.

Русская печка уже протоплена, из нее чем-то вкусно пахнет. Видимо, сегодня Наталья Никифоровна не станет спрашивать, что я хочу на завтрак.

Лоханка под рукомойником почти заполнилась. Пожалуй, нужно на помойку вынести и вылить. Иначе-то совсем свинство.

Я ухватил посудину за деревянные ушки. Кажется, силы во мне достаточно, но опасался – не упасть бы, не выронить лоханку. И как это Наталья Никифоровна ее таскает, да еще и не один раз в день? И на вытянутых-то руках.