Введение
Порой трудно сделать судьбоносный выбор, особенно если он неимоверно прост.
31.11 полдень
– Твою мать! – стиснув зубы, прошипел я.
Металлическая ручка двери пожарного выхода вжалась в ладони с такой силой, что мне показалось, буд-то ещё чуть-чуть и на пальцах лопнет кожа.
С обратной стороны послышался разочарованный скулеж, от которого у меня кровь застыла в жилах, а по коже пронеслась волна мурашек. Дверь снова с нечеловеческой силой дёрнули, мне даже пришлось сделать шаг вперёд и лишь благодаря чётко сработавшим стабилизаторам костюма удалось удержать равновесие и не влететь обратно внутрь здания.
Из образовавшейся щели на меня вперились выпученные раскрасневшиеся глаза, под которыми виднелась белая полоса оскаленных зубов. Увидев меня, заражённые разразились диким хохотом. В их остекленевшем взгляде, растерявшим всяческую человечность, не было ничего, кроме неутолимого голода и ненависти бешенного зверя.
В проёме показались женские, окровавленные пальцы. Они быстро ощупывали обшивку двери, оставляя на ней смазанные, бурые отпечатки. Я с отвращением заметил, что в сломанных, накладных ногтях застрял клок вырванных волос.
Зарычав от злости, я снова напрягся всем телом и потянул дверь на себя, буд-то собирался поставить рекорд в тяге штанги к поясу. Неимоверным усилием, под хруст ломающихся пальцев, я снова захлопнул дверь и смог её удержать. Подступающая паника и утомление мышц ясно давали мне понять, что следующий раунд в этом перетягивании мне не выиграть.О
сознавая, что счёт идёт на секунды, мой взгляд суетливо заметался в поисках чего угодно, что могло бы мне помочь, но на пожарной лестнице ему не за что было зацепиться. Тогда я собрал всю силу в кулак и освободив левую руку, стянул с пояса походный топорик, быстро просунул его между ручкой и дверным косяком.
Изнутри снова с силой дёрнули. На этот раз я не смог удержать. Ручка выскользнула из хвата, но тут же остановилась из-за топорика, сыгравшего роль засова. Вместо восторга я ощутил вспышку боли, так как ручка зажала безымянный палец о древко топора. Всплеск ярости на собственную непредусмотрительность позволил мне выдернуть руку. В глазах заплясали искры, но я смог совладать с собой и не заорать от боли.
Прошипев скороговоркой все маты, какие мне были известны, я ещё раз убедился в том, что дверь надёжно заблокирована. Осмотревшись вокруг я искренне обрадовался тому, что во внутреннем дворе никого не было.
Не теряя ни секунды, под отдаленную какофонию душераздирающих воплей на городской площади я побежал к будке охраны, молясь всем богам, чтобы она оказалась открыта.
Судьба оказалась ко мне благосклонна и я без проблем проник в крохотное, размером два на два, помещение. Захлопнув дверь, я провернул щеколду, заметив, что левая рука оставила на затворе кровавые разводы. Следом я опустил все жалюзи на окнах, чтобы снаружи никто не смог увидеть, что внутри находится человек.
Тяжело дыша, я с опаской попятился назад, перехватив правой рукой копьё, ожидая, что в любой момент в будку «постучаться» незваные гости.
До ушей продолжали доноситься крики умирающего от бешенства города. Вопли терзаемых в клочья людей изредка нарушались выстрелами или сигналами машин, но тут же смолкали, как нечто инородное.
Я оперся спиной о стену, ощутив сквозь кольчугу контуры каплевидного щита позади. Мысли метались запуганным кроликом, но одна из них мелькала чаще остальных – как бы всё сложилось, если бы я согласился?
31.11 утро. До момента икс четыре часа.
Я отодвинул свою ладонь от встроенной камеры и на мониторе ноутбука появилось моё уставшее, но радостное лицо.
– Привет народ! – я махнул рукой. – Вы на канале Бункер Теслы и с вами его постоянный житель, я – Рэм! – сделав паузу, я бегло посмотрел на метрику. Количество зрителей быстро увеличивалось. – Итак, сегодня та самая, долгожданная финальная часть моего проекта! – я выделялась каждое слово самой яркой эмоцией, на какую только был способен.
Совсем скоро мы с вами наконец станем свидетелями того, как вся эта дичь позади меня, что я собирал на протяжении полугода, начнёт работать как единый механизм. – я пожал плечами. – Но это не точно.
Дабы потянуть время, я стал здороваться с подписчиками, что приветствовали меня в чате эфира. Попутно я вертел головой, разглядывая свою физиономию. Бледная кожа жаждала солнечного света, но из-за того, что я практически безвылазно сидел в мастерской, загореть под солнцем южной столицы мне не было суждено. От этого тёмные круги под глазами казались ещё больше. Однако на их фоне довольно выгодно выделялась мои серые глаза. Узкий нос с лёгкой горбинкой был фамильной чертой Строгоновых, доставшейся мне от отца, ему от его отца и так далее. Высокие скулы были такими же широкими, как и моя челюсть. При всём наличии аристократических черт у меня был довольно массивный подбородок с ямочкой. Учитывая всё это, можно с уверенностью утверждать, что если доверить мои торчащие волосы умелыми рукам парикмахера, то с помощью причёски я мог быть стать похожим как на памятник советскому солдату, так и на молодого Элвиса Пресли в отечественной адаптации, разумеется.