В пизду это мёртвое время... Катя лежит на кровати: на боку – спиной подальше от стены. Пустым взором смотрит в разблокированный телефон. Измотанная закрывает глаза.

Наконец-то время пролетело. Свет лампы спорит со светом из окна. Утро. Катя спит, свернувшись на всё том же боку, рядом лежит телефон. Он начинает звонить! На экране фото контакта – это Софа.

Катя еле просыпается, ей сложно открыть глаза, она без всякого ещё осознавания смотрит на телефон. Глаза резко распахнулись! На лице: боль и злоба. У неё появляется оскал. Она яростно зажимает зелёную кнопку и гневно проводит пальцем по экрану.

Ну а теперь, в настоящем, Катерина со всё тем же оскалом быстро шагает к Софии. Позади медленно, словно заблудшие, тихо плетутся: уже утопающе понурые – Мария и Елизавета. Маша крайне напряжена, а Лиза же хоть и нервная, но всё ещё очень сонная.

Катя, внезапно для Софы и одноклассниц оказавшаяся рядом, злобно встряла:

– Чё вы тут за попизди устроили?

Одноклассницы испуганно вздрогнули – обе и одновременно. И одна из них поторопилась оправдаться:

– Да мы ничего, просто...

– Понятно. – оборвала её Катерина.

Она агрессивно посмотрела обеим в глаза. И девочки тогда, потерянно и послушно, вдвоём отошли вглубь класса: более не оглядываясь ни в сторону Кати, ни в сторону Софы.

Катерина обращается теперь непосредственно к Софии:

– Ты меня загостить решила? – она зло бросила предъяву.

Софа вновь моментально ментально утомлена:

– Нет, я просто заебалась. Дай отдохнуть. Потом поговорим.

– Потом, блядь?!! Я всю ночь, нахуй, твоё потом ждала!! Ты чё, угораешь надо мной что ли?! Тебе весело?! – Катя сорвалась на грязный грозный крик.

Все одноклассники в шоке, но напрямую смотреть никто не решается: разве только, что исподтишка.

– Ваще не весело... – Софа отвечает очень устало, но всё ещё спокойно.

Катя же не успокаивается. Продолжает едко и саркастично, но уже без крика:

– А чё нет-то? Посмейся, блядь! Как я ёбанной весточки от твоего высокоблагородия ждала! Хуй там чего я дождалась! Только всё проебала! И залупу эту домашнюю не написала! И пожрать не успела! И даже, блядь, нихуя не купила! Рада?! Довольна?! Смейся, хули ты!

Катерина свой спич закончила с вызовом. А София вдруг неожиданно подытожила:

– Ладно, я тебя поняла. Я в магаз. Домашку у кого-нибудь другого спроси.

Катерина резко усмирила свой тон:

– Ох ты, какое благородство! Тебе ж в падлу небось, да?

Но Софа просто отмахнулась от неё:

– Всё. Я пошла. Схожу покурить заодно.

– Быстро давай, туда и обратно.

Это у Кати вышло уже совсем примирительно, но как-то нервно. Маша же сочувственно предложила Софе:

– Я с тобой.

Катя среагировала на это очень зло:

– Тебе заняться нехуй? Домашку свою лучше вытаскивай. Тем более она же у нас – небрежно кивает в сторону Софы, – любит одна пошироёбиться.

София уже надевала свою куртку. Похлопала её по карманам, посмотрев при этом Катерине прямо в глаза. Та нахмурилась, но смолчала.

Софа без всяких эмоций быстро вышла из класса, оставив здесь сумку. А Катя холодно и мрачно уселась за машину парту. Сама Маша взволнованно поторопилась достать из своей сумки тетрадь. Положила тетрадь перед Катей.

Катерина же в это время рылась в своём, быстро опостылевшем ей, бауле. Остановилась. Резко встала:

– Нахуй, блядь! – раздражённо махнула рукой.

Екатерина чёрной тучей ушла к собственной парте, неаккуратно задевая других не большой так-то сумкой.

Ну а Лиза за всё это ужасающее её событие – начав прямо с катиного крика – перешла из сонного состояния в состояние шоковое. И долго стояла неподвижно, лишь водя иногда глазами. Мысли её метались с темы на тему.

А теперь вот, пока Катя уходила, Елизавета пальцем показала на тетрадь Марии. Но так и не спросила. Маша же растеряно смотрела на Катю, и не сразу заметила Лизу. А заметив: она удивлённо и активно утвердительно – закивала. Пожав немного плечами и чуть-чуть разведя руками.

Но Лиза и сама уже напряжённо посмотрела на Катю, громко бросившую сумку на парту. И только после того: как Катерина небрежно и грозно рухнула задницей на стул, – Елизавета опомнилась и аккуратно взяла тетрадь Марии.

Времени до звонка было ещё предостаточно. Ну а когда он всё же прозвенел, то протянулся тот звонок для всех четырёх девчонок – тягучей пропастью: сплошняком до следующего. Долгожданного. Однако также не внушавшего никакой надежды. Ни на что.

Но всё же: какая-никакая перемена. Школьный коридор быстро наполнился засидевшимися в холоде учениками, торопящимися теперь согреться – активным общим движением и задорным щебетом разнородных разговоров.