Когда я достиг концентрации и мягко провалился на иные пласты восприятия, голова начала работать более осмысленно. Забавно, что уже второй концерн, занимающийся выпуском бронекостюмов, так возбудился. А это означало только одно: кто-то из окружения Мстиславских или отца слил информацию о строительстве нового завода конкурентам, вот и начались странности.

У меня не было на руках полного расклада по ситуации, поэтому я плюнул на всё и решил дождаться встречи с Ариной, а пока медленно раскручивал астральную вселенную, ощущая себя центром мироздания, где вокруг меня плавают сгустки энергии, похожие на кляксы с кучей отростков. Я вытягиваю руки, и эти кляксы облепляют их от пальцев до плеч, впитываются в кожу, отчего тело начинает расширяться до бесконечности.

Подобная практика требует не сколько сосредоточенности, а умения вовремя остановиться. Ощутив переполненность, начинаю сдуваться и медленно выходить из состояния отрешенности. Почти полчаса — а тело гудит, как наэлектризованное. Сходил в душ, включил холодную воду и окончательно пришёл в себя.

Принять или не принять предложение кураторов? Лечь под противника — идея гадкая сама по себе. Продаваться даже за миллион я не хотел. Потом любой будет тыкать в меня пальцем и кривиться, дескать, Волхв — сволочь, трус. Мы же не скрываем своих лиц, многие нас знают в обычной жизни. Хотя другие очень даже охотно идут на соглашение со своей совестью. Потеряю возможность выступать в «Лиге»? Да и хрен с ней. У меня есть мысль создать группу пилотов, которые будут обкатывать новые бронекостюмы, выпускаемые моим с Арабеллой заводом. Построим полигон, где создадим все условия для полноценных испытаний. Всю жизнь провести закованным в броню может только истинный фанатик боевого железа или боевой пилот, служащий в армии. Многие, как только в жизни появляются другие интересы или хорошо оплачиваемая работа — тут же бросают заниматься глупостями и надевают «скелет» только чтобы размяться, и не забыть навыки пилотирования.

А каково будет отцу и маме узнать, что их сынок продался за триста тысяч? Тьфу, да князь Мамонов первым от меня отвернётся. Нет, конечное же, я не пойду на поводу каких-то там ушлых агентов Лося (да, Арина мне сбросила список соперников) и буду драться так, что броня «Экзо-Стали» развалится на мелкие кусочки. Мне ещё, кстати, надо разобраться с «Технобронёй», а то возомнили о себе невесть что. Выпускают проблемные УПД и ППД, даже не стараясь исправить косяки.

Перед тем, как лечь спать, включил телефон. А то мало ли, опять что-нибудь произойдёт, а я знать не буду. И уснул в хорошем настроении. Когда не совершаешь сделку с совестью, жить как-то легче. Подумаешь, выгонят из «Железной Лиги». Потеря одних возможностей всегда компенсируется другими возможностями. Найду, где заниматься, да с той же Лидой или бойцами императорского клана можно на полигоне зарубаться раза два в месяц. Этого хватит для душевной радости.

Из цепких объятий Морфея меня выдернула мелодия вызова. Я отбросил одеяло в сторону и машинально, не открывая глаз, цапнул телефон со столика, нажал на иконку трезвонящей трубки.

— Чтоб вам слон говорящий приснился, — буркнул я.

— Племяш, хватит дрыхнуть! — в ухо ворвался голос дядьки Матвея, а фоном шли какие-то странные хлопки, словно кто-то взрывал шутихи и протыкал шарики иглой. — Помощь твоя нужна!

— Что случилось? — сон мгновенно испарился, я сел на край кровати.

— На усадьбу нашу напали, Андрюха. Борис ещё вчера с колонной сопровождения уехал в Псков, и никак не успевает вернуться. А с ним все наши пилоты в сопровождении. Я держу оборону с десятком бойцов, которых наскрёб по всем закоулкам, и с одним магом. Не хватает бронированной поддержки. Выручай, племяш, на тебя одна надежда!

— У меня же УПД, нет ни тяжёлого пулемёта, ни ракет, — мозг лихорадочно выстраивал варианты, которые могли помочь Гусаровым. — И броня слабая.

— Да хотя бы одним видом наведи шороху в их тылах, — под треск «петард» повысил голос Матвей Фёдорович. — Ну и свои фокусы покажи. Главное, чтобы отвлечь их, заставить перегруппироваться, а там и я помогу.

— Хорошо, еду! — решительно сказал я. — Держитесь там, скоро буду!

Посмотрел на время, светящееся в уголке экрана. Три часа ночи. Я вскочил на ноги и в одних трусах выбежал на площадку. В гостиной всегда кто-то дежурил, вот и сейчас при свете ночника в кресле читал книгу Влад. Несмотря на подъехавшую помощь в виде «стариков-разбойников», Эд продолжал выставлять охрану, хотя бы внутри особняка.

— Влад, поднимай всех, быстро! — громко сказал я. — Инженеров тоже. Сбор здесь, в гостиной.

— Понял! — не задавая лишних вопросов, телохранитель рванул по коридору во флигель, а я бросился обратно в спальню, чтобы успеть натянуть на себя тонкий комбинезон. У меня их было несколько на всякий случай, но хранились они в мастерской, как и обувь. На счастье, в гардеробе остался один комплект после стирки.

Когда я спустился в гостиную, там уже находились всё боевое крыло, кроме Вани Грищука, дежурившего на видеоконтроле.

— Напали на моих родственников по матери, — объяснил я ситуацию. — Дядька Матвей попросил помощи. Людей не хватает, поэтому я принял решение выдвигаться к усадьбе Гусаровых.

— Сколько людей у противника? — спросил Петрович, что-то прикидывая.

— Он сам не знает, но говорит, что обложили плотно. Скорее всего, об отъезде основного боевого ядра знали, поэтому выбрали время для атаки именно сейчас. Дядя Борис не успеет вернуться. Гена, беги в мастерскую и готовь броню. Я полечу на ней.

— Так, стоп! — Эд заволновался. — Ты один собрался воевать против хорошо обученного противника? А если там есть пилот в ППД? Тебя же размажут!

— Есть варианты? На машинах мы не успеем, да и особняк нужно охранять. Вполне вероятно, что и сюда наведаются, как только я с вами выдвинусь на помощь, — рассудил я. — До Нагатино по прямой чуть больше десяти километров. Машина будет идти дольше, учитывая все эти кольцевые, объездные.