История нью-йоркского блэкаута стала мировой сенсаций, неудивительно, что ей уделили много внимания и национальные средства массовой информации.

В скором времени последовала другая резонансная новость. 10 августа полицией Нью-Йорка был задержан «убийца с пистолетом 44-го калибра», терроризировавший город с июля предыдущего года. Речь идёт о Дэвиде Берковице, серийном убийце, прозванном журналистами «Сыном Сэма». Попался тот совершенно случайно: в день совершения своего последнего преступления, 31 июля 1977 г., убийца грубо нарушил правила парковки, за что муниципальный служащий выписал ему штраф. Преступник небрежно смял квитанцию, бросил её, дав понять, что не станет её оплачивать. Эту выходку увидела из окна дома напротив свидетельница, запомнившая наглеца. После совершения двойного убийства машина быстро уехала, но когда полицейские стали проводить опрос жителей района, свидетельница сообщила им о странном инциденте. 10 августа детективы отыскали как самого Берковица, так и его автомашину, а в ней — массу изобличавших преступника улик. В т.ч. и орудие убийства. Серийный убийца, с которым связывались по меньшей мере 8 эпизодов, с большим числом потерпевших, оказался изобличен буквально в течение нескольких минут…

Пойманный преступник на некоторое время стал героем всех новостных передач и репортажей с первых страниц газет.

Но это не продлилось долго — 16 августа в своём поместье в штате Теннеси в возрасте сорока двух лет скончался Элвис Пресли. Скоропостижная смерть «короля рок-н-ролла» при довольно подозрительных обстоятельствах наделала много шума, а секретность коронерского дознания спровоцировала появление в скором будущем многочисленных конспирологических версий случившегося.

Спустя несколько дней после смерти Элвиса Пресли пришла пора сенсаций немного иного рода: 20 августа и 5 сентября с мыса Канаверал для исследования окраин Солнечной системы были запущены автоматические межпланетные станции «Вояджер — 2» и «Вояджер — 1» (именно в таком порядке). Стартовавший в августе «Вояджер — 2» должен был достичь Юпитера и Сатурна, а отправившийся в космос через две недели «Вояджер — 1» должен добраться ещё дальше, к Урану и Нептуну. Столь амбициозных проектов по исследованию дальних планет Солнечной системы не имело ни одно государство мира, так что вызванный в те дни интерес американской общественности к миссиям «Вояджеров» и гордость за достигнутые успехи вполне понятны.

Все упомянутые выше события, а также масса иных, менее значимых, в значительной степени переключили на себя внимание жителей Калифорнии. Паника, которую cовсем ещё недавно сеял неуловимый Гиена, отодвинулась на задний план и стала понемногу забываться. Ничего удивительного в этом не было — жить в постоянном напряжении тяжело, и человек с нормальной психикой всегда стремится избавиться от гнетущего чувства тревоги. И если пугающий раздражитель исчез, то зачем его вспоминать?

Объективности ради можно упомянуть о небольших заметках, опубликованных местными газетами и тематически связанных с нападениями насильника. Так, 17 июня «Сакраменто би» («Sacramento Bee») лаконично сообщила читателям, что правоохранительные органы не располагают информацией о новых нападениях насильника из восточного Сакраменто и продолжают расследование совершенных ранее преступлений. А через две недели — 2 июля — уже газета «Сакраменто юнион» («Sacramento Union») отметилась статьёй на ту же тему и схожего содержания.

В последнем случае с журналистами согласился побеседовать лейтенант службы окружного шерифа Хэл Тэйлор (Нal Taylor). Этот персонаж впервые упоминается здесь, и это неслучайно — к расследованию преступлений Гиены сей замечательный страж Закона и Порядка имел отношение весьма опосредованное. В службе шерифа он отвечал за администрирование и персонал, в самом грубом приближении эта должность в наших отечественных реалиях соответствовала заведующему канцелярией и кадровым подразделением (не путать с собственной безопасностью!). Другими словами, лейтенант никакого непосредственного отношения к расследованию не имел, а следил за надлежащим ведением журналов учёта входящей корреспонденции и телефонных сообщений. Автор, конечно, в этом месте немного иронизирует, но следует ясно понимать, что лейтенант Тэйлор при всех его незаурядных заслугах и достижениях не должен был распространяться о ходе расследования, деталей которого не знал и не понимал. Лейтенант, однако, так не считал, а потому позволил себе порассуждать о том положении, в котором находилось расследование на начало июля.

По его мнению, преступник не чувствовал себя свободно, поскольку его посягательства приобрели всеобщую известность и привели к всеобщему росту бдительности. Если следовать рассуждениям лейтенанта Тэйлора, активность насильника в тот момент была скована деятельностью правоохранительных органов и граждан. Понятное дело, под «активностью граждан» понимался тот самый «Патруль EAR», рассказом о котором закончилась предыдущая книга. При этом Хэл Тэйлор уверенно заявил, что на территории округа в последнее время фиксировались случаи изнасилований, но они никак не связаны с активностью насильника из восточного района. Другими словами, лейтенант многозначительно намекнул, что Гиена запуган, подавлен и загнан под шконку. По мнению автора, это выступление лейтенанта оказалось в высшей степени неудачным как по форме, так и по содержанию. Поскольку преступник не был ни запуган, ни загнан куда-то там… Жизнь Гиены летом 1977 г., безусловно, была отмечена некими интересными событиями, но совсем иного рода, нежели фантазировал лейтенант Тэйлор.

В своём месте мы попытаемся понять, что же необычного происходило тогда с насильником, а пока речь несколько о другом.

Совершенно непонятно, почему и для чего персонажи, вроде лейтенанта Тэйлора, допускались к общению с прессой? Во всему видно, что ничего дельного для обычных граждан этот человек сказать не мог, хотя и пытался порассуждать на тему побед правосудия… Следует отметить, что лейтенант, по-видимому, был из тех людей, кто любил покрасоваться перед журналистами и имел какие-то связи среди газетчиков. На стыке 1970-1980-х гг. он регулярно комментировал самые разные эксцессы и правонарушения, порой звучавшие довольно вздорно. Например, в начале следующего, 1978 года, Хэл Тэйлор гневно клеймил вандалов в одном из кампусов (студенческих общежитий). Весёлая молодёжь дважды взрывала петардами автоматы по продаже жевательных резинок и шоколадок, а кроме того устроила поджоги мужской и женской уборной. Верхом разгула явилось похищение пишущей машинки из помещения, принадлежащего службе безопасности кампуса, что само по себе выглядит весьма комично. Невольно рождается вопрос о качестве работы службы безопасности, неспособной обезопасить собственный же офис… И вот руководящий офицер службы шерифа принялся все эти правонарушения (прямо скажем, на уровне мелкого хулиганства!) клеймить на брифинге и грозить глупым мальчишкам и девчонкам всевозможными карами. Скажем прямо, выглядело это крайне неуместно и вряд ли было оправданно объективной ситуацией в кампусе.

Понятно, что борьба с хулиганством тоже нужна и ответственна, но имеет мало общего с раскрытием многоэпизодных сексуальных преступлений. Наверное, такому офицеру, как Хэл Тэйлор не следовало рассуждать перед журналистами о расследовании нападений Гиены — это явно не его компетенция, и ничем дельным эта болтовня розыску помочь не могла.

Наконец, в августе 1977 г. в «Сакраменто би» появилась ещё одна заметка, связанная с преступлениями насильника. Этому предшествовало весьма неординарное событие — накануне, 16 августа, служба шерифа округа Сакраменто получила анонимное письмо, многозначительно подписанное «Afraid» («Опасающийся», «Боящийся»). Написавший его сообщал, что по его мнению, он знаком с человеком, совершавшим изнасилования на протяжении предшествующего года. Этот человек не только хорошо соответствует описанию, распространенному правоохранительными органами, но и имеет довольно необычные привычки. Он имеет набор отмычек и носит в карманах большое количество разноцветных обувных шнурков, которые использует при занятиях сексом. Кроме того, автор письма сообщал, что размер полового органа подозреваемого довольно небольшой, гораздо меньше среднего. «Опасающийся» добавлял, что испытывает тревогу за свою безопасность, поскольку подозреваемый склонен к насилию и способен отомстить за обращение в полицию. Автор письма спрашивал, может ли служба шерифа гарантировать сохранение полной анонимности в том случае, если «Опасающийся» решит сообщить более полную информацию о подозрительном мужчине?

Это странное послание нам ещё придётся анализировать в дальнейшем, пока же отметим важную деталь, явно допущенную автором умышленно: по прочтении текста нельзя было сделать однозначный вывод о половой принадлежности написавшего.

На следующий день Билл Миллер, пресс-секретарь Службы шерифа округа Сакраменто, уже упоминавшийся нами в книге I, со страниц «Сакраменто би» обратился к «Опасающемуся». Пресс-секретарь и прежде не отличался здравым смыслом, но в этот раз он превзошёл самого себя. Вместо того, чтобы лаконично сообщить анонимному автору письма контактный телефон, пообещать денежное вознаграждение в случае подтверждения информации и гарантировать полную безопасность, спикер Службы шерифа пустился в дремучие рассуждения о необыкновенной ценности полученного письма и наговорил массу таких деталей, сообщать которые рядовым обывателям было совершенно незачем. Так, например, Миллер многозначительно заметил, что написавший письмо знаком с деталями, неизвестными общественности, и, видимо, знает преступника лично. Не успокоившись на этой банальной сентенции, Миллер добавил в свою речь интриги и с важным видом пояснил, что сообщенная в письме информация нуждается в проверке, которая потребует личных встреч детективов со всеми потерпевшими. Поскольку читатели могли не понять важности сказанного, пресс-секретарь объяснил, что работа с жертвами изнасилований потребует некоторого времени. И только после этого пресс-секретарь сообщил контактный телефон Отдела уголовных расследований, пообещав позвонившему полную безопасность.