Люди говорят:“Я не могу сделать это”, не осознавая, что значат эти слова. Английское “не могу” (”can't”. — прим. перев.) — это “can not” (дословное “могу не”. — прим. перев.), соединенное вместе. Когда кто-то говорит:“Я не могу сделать это”, он говорит, что “сможет” способен — “не сделать это” (если он говорит по-английски. — прим. перев.), что всегда верно. Если вы останавливаетесь, и обращаете внимание, и вслушиваетесь в слова, то начинаете слышать такие вещи, которые сообщают вам о том, что вы можете делать.

Однажды я работал с женщиной, которая хотела открыть клинику для лечения застенчивости и неудачливости во флирте. Она привела ко мне кучку застенчивых. Я всегда думал, что робкие люди робки потому, что думают о предстоящих неприятностях — типа неприятия или осмеяния. Я начал задавать этим людям мои обычные вопросы:“Как вы узнаете, когда быть застенчивым? Вы же не постоянно застенчивы”. Как все, что делают люди, застенчивость предполагает некий процесс. Это непростая задача. Один мужчина сказал:“Я узнаю, что пора быть застенчивым, когда знаю, что предстоит знакомство с кем-либо”. — “Хорошо, что заставляет вас стесняться?” — “Я не думаю, что понравлюсь им”. Это утверждение сильно отличается от “Я думаю, что не понравлюсь им”. Он буквально сказал:“Я не” — я занимаюсь тем, что делаю “не” — (английское “не” в данном случае [don't] тоже является сокращением от двух слов:“do” — “делаю” и “not” — “не”. — прим. перев.) “думаю, что я им понравлюсь”. Он думает все, что угодно, кроме того, что понравится человеку. В соседней комнате было несколько человек, так что я сказал ему:“Я хочу, чтобы вы подумали, что понравитесь им”. — “О'кей”. — “Вы стесняетесь знакомиться с ними?” — “Нет”. Это кажется немного слишком просто, но вообще-то что работает, всегда оказывается простым.

К сожалению, в психотерапии не так много стимулов выяснять, что работает быстро и легко. В большинстве профессиональных областей людям платят за успех в чем-либо. Но в психотерапии вам платят за час — неважно, достигнуто что-нибудь или нет. Если терапевт некомпетентен, ему платят больше, чем тому, кто может быстро добиться изменения. У многих терапевтов есть даже правило, запрещающее быть активными. Они считают, что прямое влияние на кого-либо манипулятивно и что манипуляция — это плохо. Это как если бы они говорили:“Вы платите мне за то, чтобы я воздействовал на вас. Но я не собираюсь этого делать, потому что так поступать неправильно”. Когда я принимал клиентов, то всегда брал за изменение, а не за час; я получал деньги, только если получал результаты. Это казалось более похожим на вызов.

Доводы, используемые терапевтами для оправдания своих неудач, поистине возмутительны. Часто они говорят:“Он не был готов к изменению”. Это “дешевое извинение”, если бы это вообще было извинением. Если он “не готов”, как может кто бы то ни было оправдать еженедельные встречи с ним и взимание с него денег? Прикажите ему пойти домой и вернуться, когда он будет “готов”! Я всегда считал, что если кто-то “не готов к изменению”, то это моя задача — сделать его готовым.

Что если бы вы привели свой автомобиль к механику, он пару недель провозился бы с ним — но автомобиль все равно не работает. Если бы механик сказал вам:“Автомобиль не был готов измениться” — вы бы не попались на такое извинение, не так ли? Но терапевтам это изо дня в день сходит с рук.

Другое стандартное извинение состоит в том,что клиент “сопротивляется”. Вообразите,что ваш механик сказал вам, что ваша машина “сопротивлялась”. “Ваша машина просто недостаточно созрела для того, чтобы воспринять работу с клапанами. Приведите ее еще раз на следующей неделе, и мы попробуем еще”. Вы ни на минуту не примете этого извинения. Механик явно либо не знает, что делает; либо изменения, которые он пытается проделать, не имеют отношения к проблеме; либо он использует не те инструменты. То же самое верно в случае терапевтических или педагогических изменений. Эффективные терапевты и учителя могут сделать людей “готовыми к изменению”, и если они проделывают то, что нужно, — никакого сопротивления не будет.

К сожалению, у большинства людей извращенная тенденция. Если они что-то делают и это не срабатывает - они, как правило, делают это громче, сильнее, дольше или чаще. Когда ребенок не понимает, родитель обычно выкрикивает в точности то же самое предложение вместо того, чтобы попробовать новый набор слов. И если наказание не изменяет чьего-либо поведения, то обычный вывод — этого было недостаточно, посему необходимо наказать строже.

Я всегда думал, что если что-либо не срабатывает, — это могло бы служить указанием на то, что пора сделать что-то другое! Если вы знаете, что что-то не работает, то у чего угодно другого больше шансов сработать, чем у еще большего количества того же самого.

У непрофессионалов тоже есть интересные извинения. Я их коллекционировал. Люди часто говорили:“Я потерял над собой контроль” или:“Я не знаю, что на меня нашло”. Я полагаю, это могло быть пурпурное облако или старое одеяло. В шестидесятые годы люди ходили на группы встреч (разновидность психотерапевтических групп. — прим. перев.) и научились говорить:“Ничего не могу с этим поделать; я просто так чувствую”. Если кто-то говорит:“Я просто чувствовал, что должен швырнуть в комнату ручную гранату” — это не принимается. Но если кто-то скажет:“Я просто не могу принять то, что ты говоришь; я должен наорать на тебя, чтобы тебе стало плохо; я просто так чувствую” — это будет принято.

“Просто” — это обворожительное слово; это один из способов быть не справедливым к окружающим. “Просто” — это удобный способ дискредитировать все, кроме того, о чем вы говорите. Если кому-то плохо, а вы говорите ему что-нибудь приятное — он часто отвечает:“Ты просто стараешься ободрить меня”, как будто это плохо — ободрить кого-нибудь! Это может соответствовать действительности, что вы пытаетесь ободрить его, но “просто” превращает это в единственную вещь, которая соответствует действительности. Слово “просто” обесценивает все, что еще есть в ситуации.