Шрифт:
– А-а-а-а, – закричала я от боли.
И в этот момент дверь распахнулась. На пороге подсобки появился охранник.
Он на секунду завис, рассматривая нас. Оба полуголые, я на столе, кричу, возле моей попы мужчина...
– Закрываться надо, Назар! – рявкнул он и хлопнул дверью.
Пребывая в шоке, прислушалась к себе и поняла, что боль утихла.
– Спасибо, – ошарашенно издала тихий вздох благодарности.
– Не за что, – отходя, хмыкнул мужчина, надевая свою кофту.
– А что он подумал? – заволновалась я, вставая и тоже натягивая свою.
– То самое.
– Но это не так. Я бы с тобой никогда...
– От чего же? – веселился он, вгоняя меня в краску.
– Не в моем вкусе, – выдала я, гордо задрав подбородок, – Он ведь даже не удивился. Все вы мужики одинаковые...
– Козлы? – помог он мне откровенно потешаясь.
– Именно. «Раздевайся». «Я врач». Дешевый подкат. На него только дуры ведутся, – распалялась я от стыда.
– Ты повелась, – пожал он плечами, а в глазах его горели искорки веселья.
– То есть я дура? – оскорбилась до глубины души.
– Это не я сказал. А ты.
– Прекрасно, – психанула, распахивая дверь, – На одну дуру в твоем списке больше. Надеюсь мы больше никогда не увидимся!
Сказав это, с достоинством покинула подсобку. Кто же знал, что он не обманул и наши пути еще пересекутся...
Глава 2
Назар
Зашибись! Вот так и помогай людям. Особенно хорошеньким девушкам, попавшим в беду.
Образ длинноволосой, зеленоглазой красавицы, умоляющей помочь ей попасть в «Перепел», до сих пор ярко стоял у меня перед глазами.
Она была такой робкой и застенчивой, что я повелся. И ведь знал же, что женщины самые коварные существа на планете.
А как она преобразилась в подсобке бара? Просто фурия, готовая атаковать. Глаза сверкают гневом, дыхание учащенное. Ее обвинения все еще звучали в моей голове, прокручиваясь на повторе.
«Не в моем вкусе»!
Это что там за вкусы? Я по всем показателям сто из ста. Какого хрена я вообще о ней столько думаю?
Решив отвлечься, в очередной раз набрал друга.
– Абонент временно недоступен...
Гуляев, падла со вчерашней ночи трубки не берет. Загулял что ли опять?
Так можно было предупредить. А то сам тащил меня показать новый закрытый клуб и пропал.
С Максом мы дружили еще с гимназии. Вместе побывали не в одной передряге и преодолели бесчисленное количество трудностей.
Он, конечно, и раньше мог изменить планы в последний момент, из-за бизнеса или по иным обстоятельствам, но обычно хотя бы отписывался об этом.
Припарковав свой новенький БМВ на служебной парковке, я поспешил к центральному входу больницы. Выбор карьеры в медицине был изначально моим бунтом. Отец грезил тем, чтобы я пошел по его стопам и возглавил наш семейный бизнес.
Только как всегда забыл спросить моего мнения. Поэтому я и поступил в мед. И сам не ожидал, что так затянет.
«Золотые руки» – эту фразу я не раз слышал в свой адрес. А мне просто нравилось после тяжелых травм или операция, когда человек находится на грани отчаянья, дарить ему возможность вновь жить полноценной жизнью.
Сколько раз ко мне приходили разбитые, подавленные люди, а после бегали и светились от счастья.
Это все было сложно объяснить родителям. Они люди из мира бизнеса и больших денег, для них бюджетники, это что-то про бедность.
Они никак не могли понять, что это мое призвание. Что меня не столько волнует количество нулей на моем банковском счете, сколько чувство самореализованности и востребованности.
Отбросив все мысли, я сосредоточился на работе. Итак позволил себе прогулять планерку, наглым образом пользуясь своими «связями».
Главрачом в нашей больнице был отец Гуляева, но взяли меня в отделение без его протекции.
В нос ударил привычный запах, по коридорам торопливо сновали коллеги в белых халатах. Пока с каждым поздороваешься и перекинешься парой фраз, пару часов точно можно было потерять.
В отличие от них, мне можно было не торопиться. Я ценный кадр, и теперь редко вел личный прием.
Примерно год назад, меня назначили руководителем реабилитационного отделения. С этих пор мои будни погрязли в решении административных задач и наблюдении за благополучием наших пациентов.